Банда 4

Халандовский снова наполнил стаканы, помолчал, глаза его подернулись легким хмелем, заблестели, будто в него только что была впрыснута жизнь, глубоко вздохнул.

— Тебя снимают, Паша? — прямо спросил он.

— По слухам, да.

— И ты знаешь, кого тянут?

— Да.

— Бевзлин не всем нашим ребятам нравится. Последнее время он слишком много о себе понимает... Некоторые наши ребята им недовольны. А если нашим ребятам по-настоящему кто-то не понравится...

— Считай, что я тоже им недоволен.

— О том, что он детишками торгует, ты знаешь?

— Знаю. И целыми, и по частям.

— На этом его связи с роддомом не ограничиваются.

— Что еще?

Халандовский взял свой стакан, некоторое время задумчиво его рассматривал, потом как-то неприметно, буднично выпил, сунул в рот пучок зелени.

— Не знаю, насколько это важно для тебя, но... В роддоме он снимает несколько комнат, нынче модно для поддержки штанов сдавать в аренду собственные помещения состоятельным фирмам... Некоторые утверждают, что в этих комнатах можно найти забавные вещи.

— Оружие?

— И оружие.

— Это интересно, — равнодушно проговорил Пафнутьев.

— Другими словами, это для тебя не новость? — чуть обиженно спросил Халандовский.

— Новость, но не очень важная... Аркаша, у меня есть его отпечатки пальцев, оставленные на трупе. А я не могу его взять, потому что он депутат.

Депутаты не лишат его неприкосновенности, потому что он всех их с потрохами купил.

— В подвалах роддома может обнаружиться еще кое-что, — неуверенно проговорил Халандовский. — И потом, если застать его там...

— Он там не бывает.

— Откуда ты знаешь?

— Это было бы неграмотно. А он ведет себя нагло, но грамотно. Понимаешь? В роддомовском арсенале мы можем застать его водителя, но не более.

— Наши ребята им недовольны, — повторил Халандовский.

— Пусть наймут убийцу, — невозмутимо проговорил Пафнутьев, принимаясь за холодную свинину.

— Пробовали. Он осторожный, как черт. Не смог парень к нему подобраться.

Долго охотился, но, в конце концов, вернул деньги. Все, до последнего доллара.

— И что же ваши ребята?

— Удвоили гонорар. Но парень отказался. Не мой, говорит, клиент. Все правильно, Паша... Этот хмырь на бронированной машине въезжает в подвал дома, специальным лифтом поднимается в свою контору... Такая же система у него дома.

Все эти хохмы, когда убийца поджидает клиента в подъезде дома... Для Бевзлина это не подходит. Он не шастает по казино и ночным ресторанам, «девочек» к нему доставляют тем же путем, каким он пользуется сам... Невозможно даже установить, кто у него бывает...

— Живец нужен, — сказал Пафнутьев.

— Не понял?

— Большая рыба ловится на живца... Так мне сказал один человек. И я все больше убеждаюсь, что он прав. Вези меня, Аркаша, обратно в прокуратуру. Я, можно сказать, пообедал, мы с тобой прекрасно провели время... Поехали,вздохнул Пафнутьев.

— Подыскать живца? — осторожно спросил Ха-ландовский.

— Есть живец, — коротко ответил Пафнутьев и не стал пояснять, что он имеет в виду.

* * *

Первый раз Андрей проехал мимо универмага без четверти восемь. Ничто не насторожило его, не привлекло внимания. Машины в этом месте шли медленно, как всегда здесь было оживленно и бестолково. Возле витрины с видеотехникой толпились мальчики, постанывающие от восторга, девочки, постанывающие от нестерпимой жажды увидеть запретные картинки, молча и сосредоточенно стояли в сторонке дяденьки посолиднее.

Проехав мимо ряда машин, он не увидел ни «джипов», ни «мерседесов» — это его немного успокоило, но, с другой стороны, он понимал, что амбалы Бевзлина, наученные горьким опытом, будут вести себя осторожнее.

Второй раз он проехал мимо универмага без пяти восемь. И опять все было спокойно, опять ничто не привлекло его внимания.

И Андрей решился.

Когда до восьми оставалось меньше минуты, где-то секунд сорок, он подъехал к тротуару, остановился, взглянул на часы. До восьми оставалось меньше десяти секунд, но и этого времени было достаточно. Мотор он не выключал, ключи оставил в замке зажигания. Переднюю дверцу тоже оставил открытой, но кнопку замка опустил — достаточно будет с силой захлопнуть ее, и машина окажется запертой. И левую дверцу он оставил приоткрытой. То есть все было сделано так, чтобы можно было сорваться с места за три-пять секунд. Уже отходя от машины, Андрей вспомнил еще об одном — включил магнитофон, чтобы не делать это потом, на глазах у Нади. Если, конечно, она подойдет.

До восьми оставалось пять секунд. И Андрей решительно шагнул к витрине.

Быстро окинул взглядом всех, столпившихся у освещенного стекла, но Нади не увидел. Не было ее и среди людей, стоящих чуть поодаль. Прошло уже секунд пять-семь, пора было уходить, он сам ограничил время. Все еще глядя на толпу зевак у витрины, Андрей попятился к своей машине. И вдруг почувствовал, что кто-то взял его за локоть. Он резко обернулся, готовый к отпору, вырвал руку, сделал шаг назад...

— Здравствуйте, — перед ним стояла Надя. В черном плаще под темным зонтиком, она казалась неестественно бледной.