Банда - 4

- Почему работал? -возмутился Пафнутьев.- Я и сейчас работаю. Каждый день что-нибудь ломается то в квартире, то здесь, в прокуратуре... Не звать же вашего брата... Разорите!

- Это уж точно! - усмехнулся Самохин.

- Документы при себе есть? - неожиданно спросил Пафнутьев.

- Что? - Самохин не мог так быстро переключаться с одной темы на другую.А, документы... Не знаю,- он поднял скованные наручниками руки и снова уронил их на колени.

- Что ж, мужик ты свирепый, боюсь я тебя, снимать наручники погожу...Пафнутьев вышел из-за стола и приблизился к Самохину.- Обшарить тебя надо...

- Если надо - обшарьте. Только денег при мне нет.

- Перебьюсь,- ответил Пафнутьев и, пробежав пальцами по карманам, извлек удостоверение, затертое, залитое чем-то жирным и липким, что, тем не менее, подтверждало его подлинность. Была там и фотография владельца. Торжественный, при галстуке, в белой рубашке, но самое главное - Самохин. И тут же были указаны его фамилия, имя, отчество. Пафнутьев убедился, что тот не соврал.- Где работаешь, господин Самохин?

- Ладно, начальник... Допрашивать - допрашивай, а чего обзываться? Не надо меня оскорблять.

- Как же это я тебя оскорбил? - удивился Пафнутьев.

- Какой я тебе господин? Издеваетесь?

- А как же тебя называть?

- Товарищем называйте, гражданином... Можно и Мишей,- Самохин улыбнулся.

- Ладно,- согласился Пафнутьев.- А мама тебя как в детстве звала?

- Да ну,- застеснялся Самохин,- Мих-Мих... Так она звала, царство ей небесное.

- Где работаешь, Мих-Мих?

- Семнадцатое домоуправление.

- Кем?

- Говорил же, сантехником.

- Ребенка там спер?

- Нет. Какие дети в домоуправлении? Там другого добра навалом.

- А где?

- Сколько мне светит?

- Сколько...- Пафнутьев подумал, посмотрел в окно, пожевал губами.- Года три - это точно. А если у тебя еще и слава дурная, то все пять.

- Это что такое - дурная слава?

- Раньше сидел?

- Сидел.

- Значит, слава у тебя дурная. Готовься пять лет отсиживать.

- Многовато...

- Согласен. Но тут от меня уж ничего не зависит.

- Зависит,- упрямо повторил Самохин.- Все от тебя зависит. Не надо мне мозги пудрить. Может, договоримся, а?

- Согласен,- ответил Пафнутьев, не задумываясь ни на секунду.- Готов поторговаться. Что ты предлагаешь?

- Я отвечаю на все ваши вопросы, а вы отпускаете меня на все четыре стороны,- твердо заявил Самохин.- По рукам?

- По ногам,- ответил Пафнутьев и набрал номер Шаланды. Тот оказался на месте. Что-то странное происходило последнее время с Шаландой - он не торопился домой, никуда не торопился, стараясь подольше задерживаться в кабинете.Пафнутьев беспокоит!

- Чем могу? - сдержанно произнес Шаланда.

- Ты в самом деле чем-то можешь?

- Не понял? - обиделся Шаланда.

- Слушай меня, Шаланда... По твоей службе не было сообщения о пропаже ребенка?

- Какого ребенка? - не понял Шаланда.

- Двуногого. И руки у него тоже две. Два уха, два глаза... Ну, было сообщение?

- Сколько лет ребенку?

- Года нет. Похоже, ему и месяца нет.

- Совсем крошка? - заулыбался Шаланда, но тут же опять сделался серьезным.- Не было.

- Но мимо тебя такие вещи не проходят?

- Никогда!

- Рад был слышать тебя, Шаланда! - и Пафнутьев положил трубку. Но тут же снова поднял ее и набрал номер телевизионных новостей. Был у них там верный человек, который иногда брал на себя смелость посылать в эфир сообщения, позарез необходимые Пафнутьеву. Иногда это были рискованные сообщения, иногда откровенно провокационные, но каждый раз за ними стояли интересы очередного расследования. Валентин Фырнин когда-то работал в Москве, но времена изменились. В журналистике понадобились другие люди - шустрые, наглые, без всяких там угрызений, сомнений, колебаний. И Фырнин оказался не ко двору. Выгнали Фырнина из редакции. Пафнутьев перетащил его в свой город, запихнул на телевидение и получил надежного соратника и собутыльника.

Тайный агент Пафнутьева оказался на месте. Он и не мог не оказаться, поскольку через полчаса должны были выйти новости.

- Валя? - вкрадчиво спросил Пафнутьев.- Здравствуй, дорогой. Паша тебя беспокоит.

- Какой Паша? - не сразу сообразил тот.

- А их у тебя много, Паш?

- Все! Врубился! Записываю!

- Записывай... Полчаса назад возле центрального универмага задержан некий Самохин Михаил Михайлович, который продавал девочку, не имея на это соответствующей лицензии.

- А что, на это дают лицензию? - ошалело спросил Фырнин.

- Нет,- ответил Пафнутьев.- Не дают. Поэтому у него и не было такой лицензии. Продолжаю... Родители, у которых был похищен ребенок, могут обратиться на телевидение по телефону... Номер сам назови, который считаешь нужным.

- Сколько же он просил за девочку?

- Он заломил кошмарную цену... Три бутылки водки.

- Надо же, жлоб какой! - пробормотал Фырнин.-Записал. Дальше?

- В настоящее время продолжается допрос задержанного в городской прокуратуре. Получены первые чистосердечные показания. Задержанный вины своей не отрицает, однако же и не раскаивается.

- Раскаиваюсь! - подал голос Самохин.

- Валя... Исправь последние слова. Он уже раскаивается и заверяет правосудие, что воровать девочек больше не будет.

- Кстати, а сколько красавице?