Банда 7

— Отчаянный вы мужик, Павел Николаевич! — почти с восхищением произнес Сысцов. — Я смотрю, закон для вас понятие достаточно растяжимое... И этим вы опасны. Вы очень опасный человек. Настолько, что даже... Даже вызываете уважение.

— Спасибо, — Пафнутьев склонил голову. — Много доволен.

— Значит, девочками, говорите, интересуетесь?

— Да, грешен. Как они к вам попадают? Где набираете?

— Каждый раз это происходит случайно... Знакомые рекомендуют. Если не обокрала, если весь бар не выхлестала со своими приятелями, значит, ей можно довериться.

— А сами они откуда?

— Понятия не имею. Когда смотришь на красивую девушку, даже в голову не приходит спросить, откуда она.

— А что приходит в голову?

— Хочется спросить, что она делает ближайшим вечером. — Сысцов усмехнулся, взял бутылку, вопросительно посмотрел на Пафнутьева. Как, дескать? Плеснуть?

— Самую малость, — Пафнутьев пальцами показал примерно сантиметр. Сысцов плеснул два сантиметра. Пафнутьев выпил два сантиметра. Не закусывая, отставил стакан, даже отодвинул его подальше, давая понять, что пить больше не намерен. — Иван Иванович... Послушайте. Мне нравится наша беседа, хотя к делу она отношения не имеет. Не поверите, но просто произносить слово «девочка» уже приятно, даже когда имеешь в виду опытную, прожженную во многих местах женщину.

— Хорошо сказано!

— А я вообще ничего мужик. Так вот, не только вы меня знаете годы, я вас тоже знаю. Поэтому мы можем сократить наши милые вступительные беседы.

— Готов.

— Вы записываете имена, фамилии, паспортные данные девушек, которые у вас бывают?

— Никогда.

— То есть вы не можете назвать ни одной?

— Совершенно верно. Ни одной.

— Это я и хотел узнать. Иван Иванович, вы ведете себя легкомысленно. Так нельзя. Это плохо.

— Для кого?

— Не надо, — Пафнутьев выставил вперед плотную свою ладонь, как бы перекрывая к себе доступ слов пустых и ненужных. — В городе на моем фронте произошли некоторые события, вы о них знаете.

— Что вы имеете в виду?

— Не надо, — Пафнутьев терпеливо повторил свой жест ладонью. — Мы же договорились, что вступительные наши беседы закончились.

— Кстати, я спешу.

— И этого не надо. Мне кажется, нам лучше поговорить здесь. — Пафнутьев который раз окинул взглядом каминный зал. — Нежели в другом месте, менее приспособленном для откровений. Не надо вам никуда торопиться. Не стоит. Я слышал, вы владеете туристической фирмой?

— Так, — крякнул Сысцов и потянулся к бутылке. Но Пафнутьев успел перехватить ее и поставил на пол.

— Чуть попозже, — пояснил он.

— Как скажете, Павел Николаевич.

— Я о фирме «Роксана».

— Ах да. Что вас интересует? Результаты коммерческой деятельности? Они очень скромны.

— Девушки, которые убирали здесь... Пользовались услугами фирмы?

— Так, — снова крякнул Сысцов. — Даже не знаю, что и ответить вам, Павел Николаевич. Дело в том, что я попросту не знаю. Разве я могу помнить всех клиентов «Роксаны»? Согласитесь, вопрос немного наивный, немного смешной.

— Посмеемся чуть попозже, — невозмутимо ответил Пафнутьев. И положил на стол перед Сысцовым фотографию, сделанную любительской мыльницей где-то на одной из дорог Северной Италии между Монте-Карло и Аласио. На фоне роскошного туристического «Мерседеса» выстроились для съемки пассажиры — красивые девушки, веселый Сысцов в белых одеждах, Пахомова и некий гражданин в толстых очках.

Сысцов, не торопясь, надел очки, взял снимок, внимательно в него всмотрелся.

— А я там, в Италии, неплохо выглядел, а? — усмехнулся он, возвращая снимок.

— В окружении таких девушек и я бы смотрелся неплохо, — заметил Пафнутьев, но снимок со стола не убирал. — Среди этих девушек есть те, кто убирал у вас?

— Не знаю. Не помню.

— Этими словами, Иван Иванович, вы позволяете мне думать все, что угодно.

— Все, что угодно, вы можете думать и без моего позволения.

Слова прозвучали достаточно жестко, если не сказать насмешливо. А эту интонацию Пафнутьев улавливал безошибочно и в разговоре с собой не любил. Ну не любил, и все. Не нравилась она ему. Он обижался.

— Дорогой Иван Иванович, — начал Пафнутьев с некоторой церемонностью. — Хочу сообщить следующее. Как говорится, в первых строках своего письма. Я знаю имена, фамилии и паспортные данные всех этих девочек, — он постучал пальцем по снимку. — И об остальных участниках этого снимка мне тоже многое известно.

— Приятно слышать, — вставил Сысцов.