Банда гиньолей

Страсти неистовствуют от края до края… Они хотят сделать нас преступниками… Я ору хором с ними… Не знаю, как быть дальше… Моргать, как они, по-коровьи, хрюкать свиньей, хохотать, подобно гиене? Лучше бы мне стать орлом, улететь с любимой… Я реву, как осел… я туго оплетен ласкающими руками… они тянутся ко мне отовсюду — горячие, холодные, мягкие, шершавые… Бесчисленные пальцы шарят по моим штанам… объятия душат меня… Мои барахтанья только возбуждают этих сучек… Стоит мне заартачиться, и они оторвут мне член… А что тут поделаешь? Чары этого колдовства неотразимы. Если я уступлю, они выпотрошат меня. Туитники вопят пожелание счастья мне:

— Damn him! Damn him!

Понятно, что они думают… Они думают, что я проклят. Плевок мне в лицо!

Я отвечу им ясно и решительно. Увидят, каков я во гневе… Но они не ждут моей отповеди. Они выбираются из нагромождения собственных тел, из этой отвратительной свалки. Встали на ноги, и в ярости возобновляют побоище… Озверевшие дикари бросаются друг на друга, точно их науськивают… Ищу среди этого безумства Сороконожку. Не видно его. Куда же запропастился наш невыразимый?.. Искать на площадке для танцев нет смысла — там идет повальная потасовка… Даже мои вакханки оставили меня и ринулись в кипящий котел битвы… Мужчины тотчас же набросились на них, опрокинули, задрали юбки. Остервенелое наслаждение, бесовское неистовство!.. Шабаш, так я и думал!.. Друг на друга вразножку — вот все, что их заботит. Невообразимая акробатика: один стоит, а другой, точно клещами, сжимает его ногами, вися вниз головой. Похоже, пытаются подражать Сороконожке. Поразил он их… Где же все-таки наш трезвенник? Что-то не видно этой костяной гадины… Но я уверен, появится — готовит какую-то сумасшедшую выходку, нечто невероятное, полный отпад. Не видно его… Пуще прежнего ревут, беснуются неистовые в толпе. Просто буйное помешательство… Грызут, рвут себя на куски. Я все высматриваю Сороконожку… Тут совсем не то, что в метро!.. Всем бы жертвам такое житье!.. Все глаза проглядел — нет его… Бесноватые ревут хором, женщин теперь добивают: опрокидывают, швыряют наземь, срывают платья, топчут… Видно, хотят выдавить из них сок. Топчут слабый пол, обеими ногами, дергаясь, подпрыгивая… Нагие обожаемые тела. Здесь уместны любые животные побуждения. Дрессировка силой. Вот так с ними!.. Моих фурий тоже уволокли, терзают, топчут. Как они вопят!.. Пришел и их черед… Красота брызжет на паркет, натекает лужами… Отменный отлуп!.. Торжество джентльменов!.. Теперь я доволен. Перевожу дух. Воздух густой… Мне бы вызволить мою милочку, драгоценную мою чаровницу… Она отбивается все там же… «Туит-туит!» — верещат простертые на полу безумицы, оставшиеся в живых козочки… А я встряхиваюсь, наношу удары, ржу со всеми, начав действовать… Не хочу погибнуть, застыв в оцепенении… Эх, пропади оно все!.. Сейчас сам что-нибудь сотворю — довольно изгаляться этим притворщицам… Ну же, давайте сюда ягодицу, сиську!.. Я отучу их нагличать! Ну-ка, выбью им глаз! Оторву им подлость!.. Какие тут могут быть смешочки!.. Они точно опоили меня зельем!.. Вокруг ржут, видят, что я пытаюсь выбраться, вырваться из водоворота тел, что я делаю нечеловеческие усилия… Но женщины наваливаются на меня, кусают, пунцовые львицы, наказывают за мятеж… Ну все, конец надеждам — я стал игрушкой мессалин. Рвут из меня зубами куски тела, детородный член… Я обессилел… Зло во плоти торжествует. Вырван еще кусок, два, три… Изнемогающий, обслюнившийся, я повержен… Последние силы оставляют меня… Еще одно содрогание, еще один судорожный вздох… Пи, пик! Конец, иду ко дну… В какой ад мы угодили? В какой вертеп затащил нас этот кровосос, этот злодей?.. Моя и без того недужная рука совсем перестала действовать. Даже на локоть не могу опереться, не в состоянии приподняться…