Банда отпетых дизайнеров

По ухабистой улице стройно, в ногу шагали четыре простоволосые девы, похожие на дородных русалок, вдоволь, до полной утраты речной свежести, повалявшихся на луговой траве и прибрежном песочке. Широкие трикотажные трусы и глухие, похожие на бронежилеты, полотняные бюстгальтеры русалок были запятнаны пылью и раздавленной зеленью, в космах речных дев запуталась разная ботва, но на чумазых лицах сверкали улыбки. Весело посмеиваясь, русалки оглядывались назад – на следующего за ними полуголого парня. Тот кряхтел и приседал под тяжестью тела, которое он взвалил на плечи, как мешок с мукой. Сходство с мешком, однако, ограничивалось полной неподвижностью ноши. Она имела пятнистую окраску и характерную конфигурацию длинного тела с четырьмя попарно расположенными лапами, саблевидным хвостом и вислоухой башкой. И все это пятнистое короткошерстное тело, от кончиков коричневых замшевых ушей до когтей задних лап, было капитану Кулебякину хорошо знакомо и очень дорого!

– Барклай! – взволнованно шепнул он пересохшими губами и сквозь шеренгу русалок бросился к четвероногому другу с протянутыми руками.

– Давай-давай, помоги мне, браток! – признательно молвил белокурый парень, в котором Денис при ближайшем рассмотрении узнал хорошего знакомого и – хотелось надеяться – будущего родственника.

Не успел капитан вслух порадоваться такой удивительной встрече, как мимо него с ветерком пронеслось еще одно знакомое, дорогое и даже любимое тело!

– Сюда его, на заднее сиденье кладите! – широко распахнув дверцу зеленой «Тойоты», распорядилась Инка. – Осторожно, не придавите хвост! Вот так.

Денис помог Зяме уложить спящего пса на задний диванчик щегольского автомобиля, бережно поправил сползающую лапу и отступил в сторонку, тихо радуясь, что в непрезентабельном наряде от пары люмпен-модельеров – бомжа Петровича и безымянного огородного пугала – он совершенно неузнаваем. Раскрывать свое инкогнито капитан Кулебякин не спешил. Сначала ему хотелось бы выяснить, чьими щедротами любимая девушка в его отсутствие обзавелась новым дорогим автомобилем!

О Барклае Денис уже не тревожился, знал, что Инка о нем позаботится, она собаку любит. Любит ли она хозяина этой собаки, вот в чем вопрос!

Тихо, не привлекая к себе внимания, капитан отступил в густую тень чужого замка и спрятался там в орешнике. Зяма, прихватив под руки по паре русалок, танцующей походкой хмельного гармониста двинулся в глубь поселка с многообещающим названием Новый Рай. Инка по-хозяйски села за руль «Тойоты», подождала, пока рядом сядет ее подружка, и мягко тронула машину с места. Зеленая иномарка лягушкой-поскакушкой запрыгала по ямам и ухабам прочь от беспокойного свиноямского парадиза. Вынужденно странствующий рыцарь эль капитано дон Кулебякин в алой майке с серпом и молотом, в полосатых кюлотах и соломенном шлеме с опущенным забралом смотрел вслед шикарному изумрудному экипажу и терзался лютой ревностью.

Собачники-сторожа-садовники Гена и Вовчик, позорно побитые в поединке «два на два» семейным дуэтом Ким-и-Ким, со стонами приплелись к своему участку и обессиленно уселись под забором передохнуть. Проигранную корейскую кампанию они не обсуждали, пристыженно помалкивали и избегали встречаться взглядами, но минут через пять Вова нарушил молчание важным вопросом:

– Выпить нечего?

Гена с сожалением покачал головой:

– Нечего.

Тогда Вова задал еще один, с виду совершенно невинный вопрос:

– Где тут эти… зефирномасляные?

– Растения, которые дурманят? – уточнил Ультяков, мгновенно угадав причину неожиданного интереса напарника к ботанике.

– А где венки? – задал Вова новый вопрос с дальним прицелом.

– Те, что на бабах были? Точно! Распотрошим их и возьмем за образец! – воодушевился Гена.

Майор Коваленко очнулся от продолжительного обморока без всякой медицинской помощи и как раз вовремя, чтобы принять телефонное сообщение о прибытии в поселок вызванного им подкрепления. Поспешая в обнимку с таджикским хурджином на встречу с товарищами по службе, бдительный майор заметил на пустоши двух подозрительных типов очень странного вида – в одних семейных трусах и с пышными снопами на головах. В буйной зелени оригинальных головных уборов алыми пятнами пламенели маки. Мужики, на голых плечах которых маками краснели свежие кровоподтеки, глубоко, со всхлипом, затягивались самокрутками. «Козьи ножки» напоминали букетики в бумажной обертке: из дымящих фунтиков тоже торчали маки.

– Чокнутые наркоманы! – тихо выругался майор. И на всякий случай громко позвал: – Кай! Кай!

– Хай, хай! – пролаял в ответ Гена Ультяков, давясь дымом в тщетном ожидании наркотического опьянения.

А придурковатый Вовчик добавил:

– Хайль Гитлер!

И первым получил в глаз от патриотично воспитанного представителя российских органов охраны правопорядка.

Милицейская машина увезла из поселка доблестного майора Коваленко, захваченный в бою хурджин с наркотой и пару подозреваемых в причастности к организованной наркоторговле.

20