Банда отпетых дизайнеров

Он аккуратно прислонил вилы к стене помидорной пагоды, с доброй улыбкой кивнул внуку, и два маленьких корейца на практике доказали большим грубиянам преимущества высокого восточного искусства тэквандо над банальным славянским мордобоем.

Денис Кулебякин вышел на берега грязевых озер в седьмом часу вечера. Подпихнув босой ногой разлегшуюся поперек дороги хрюшку, он без восторга посмотрел на зубчатые стены ближайшего дворца и беззвучно шевельнул губами. Капитан не ругался, а повторял старую народную мудрость: «Поспешишь – людей насмешишь». Торопясь на поиски своего четвероногого друга, Денис и впрямь превратился в весьма комическую фигуру. Вытянутая футболка с чужого плеча и коротковатые, не по росту, брючки, в которые его одел добрый бомж Петрович, пропотели и покрылись пылью, из обтрепанных штанин торчали исцарапанные босые ноги в лоснящихся «калошах» из сизой свиноямской грязи. Денис полдня плутал без поводыря по полям и огородам, где чудесным образом не встретил ни единой живой души, только одинокое пугало на кресте из двух поломанных тяпок. У пугала капитан Кулебякин позаимствовал матерчатую шляпу с большой прорехой между полями и тульей. Когда Денис натянул бесформенную шляпу на голову, дыра удобно пришлась против его глаз.

– Отличный чепчик! – с нервным смешком сказал капитан. – И голову не печет, и глаза не слепит, и морда моя никому не видна. Считай, омоновский шлем в облегченном летнем варианте!

В соломенном шлеме с опущенным забралом капитан стал похож на Дон Кихота, впавшего в беспросветную нищету, но не утратившего рыцарских амбиций. Благородный кабальеро Дон Кулебякин подсмыкнул затрапезные штаны и направился к ближайшей ветряной мельнице из красного фигурного кирпича твердым шагом, который портило только небольшое косолапие. Слегка дефектной поступь Дениса стала из-за того, что он сбил ноги о многочисленные камни и тернии своего пути. Определенно, странствующему рыцарю не следовало отправляться в поход без пары крепких башмаков.

Еще поутру, облачившись в предоставленную Петровичем экипировку, Денис спохватился, что у него нет обуви. Ею старый викинг поделиться не мог, так как сам располагал одной-единственной парой растоптанных тапок.

– Погоди, сынок, сейчас что-нибудь придумаем! – утешил капитана Петрович и пошел к реке – не столько думать, сколько искать на берегу простофилю, которого можно было бы потихоньку разуть в пользу Дениса.

В утренний час невнимательных ко всему, кроме самих себя, влюбленных у реки не было. Там и сям у воды сидели рыбаки в высоких сапогах, но они, в отличие от влюбленных, с одеждой и обувью не расставались.

– Не боись, сынок, сейчас что-нибудь сообразим! – успокоил расстроенного проволочкой Дениса предприимчивый старец и ушел в другую сторону – на дикий пляж.

Уже во второй половине дня Петрович вернулся с добычей – туристическим ковриком из пенки. Пока капитан соображал, каким образом кусок мягкого пластика может заменить ему обувь, старик острым ножом ловко выкроил из коврика пару затейливых фигур, которые свернул затем в изящные шлепанцы-вьетнамки. Шлепы получились отличные, очень красивые, легкие и мягкие, но прочность не входила в число их достоинств. Самодельные вьетнамки развалились после полуторачасового кросса по российскому бездорожью.

К этому моменту капитан остался на дороге один. Петрович сопроводил Дениса только до того места, где подобрал его, раненого, двумя днями ранее. Пожелав парню счастливого пути, старый викинг без шума и брызг нырнул в кукурузу, чтобы пополнить за колхозный счет свои иссякшие продовольственные запасы.

Оставшись в одиночестве, Денис сначала пустился в путь по проселку, потом решил срезать пару поворотов и зашагал напрямик по полям, потерял дорогу, долго ее искал, не встретил никого, кто помог бы ему советом, разбил шлепанцы, раздел чучело, стер ноги, вспотел, запылился, измазался в хваленой целебной глине и вышел на улицу элитного поселка Новый Рай злой и грязный, как черт. Остановился в густой тени недостроенного особняка, посмотрел налево, посмотрел направо – и замер в ошеломлении.

Слева, метрах в пяти от Дениса, стояла новая иномарка такого красивого изумрудного цвета, который был бы очень приятен взору утомленного странника, если бы он не насмотрелся уже до морской болезни на зеленое море кукурузы. Поэтому заглядываться на «Тойоту» капитан Кулебякин не стал. Несравненно больше его заинтересовала картина справа – живое жанровое полотно, достойное кисти художника Васнецова, весьма уважавшего сказочные сюжеты.