Банда под каблуком

— Да, кому? — возмутилась Женя и впечатала коленки в полицая. — Что за наглость, в самом деле! Мы просто давно не виделись, собрались чаю выпить. Хотите чаю?

Если «бычок» чего-то и хотел сейчас, то уж точно не чаю. Мелисса гладила капитана по руке, Женя запустила пальцы ему в волосы и села на колени. И точно невзначай положила его ладонь себе на бедро. «Сопротивление бесполезно». — Рита забрала со стола заявление, положила пока на холодильник, чтобы потом разорвать в клочки и скормить их Шуваловой. И все равно она не успокоится, напишет еще одно, второе, третье, пятое — не даст работать, короче. Надо что-то срочно решать.

— А притон? — не отставала Рита. — Где вы видите притон? По-моему, это клевета, я со своей стороны напишу заявление о ложном доносе!

Вряд ли полицейский ее слышал: Мелисса повернулась к нему в профиль и выгнула спину, Женя что-то шептала капитану на ухо, и только одна Олеся берегла себя для работы. «Быстрее», — одними губами проговорила Рита, Мелисса кивнула еле заметно, отвела взгляд.

— Допроси меня, — она легла животом на стол, — ну пожалуйста. Я скажу все, что знаю, а знаю я очень много! Тебе дадут медаль за раскрытие опасного преступления.

Рита бросилась в комнату, уже подготовленную для съемки «выпускного», поставила на шкаф свою маленькую камеру и включила ее. И еле успела вернуться — по коридору топал «бычок» в обнимку с Женей и Мелиссой. Женю он неуверенно держал за задницу, Мелисса прижималась грудью к капитанскому плечу и еле заметно скривилась, проходя мимо Риты. В кухне скучала Олеся, она закинула ноги на табуретку и листала ленту в телефоне.

— Ему и одной-то много, — пробормотала она себе под нос, — тоже мне, герой-любовник.

— Приберись тут потом, — Рита порвала заявление в мелкие клочки, выбросила их в ведро и принялась рыться в ящиках стола. Где-то был, она сама его видела недавно, вот тут лежал… Нашелся наконец обычный канцелярский нож с выдвижным лезвием, острый, как бритва, им было удобно коробки и упаковку резать, когда переезжала. Олеся косо глянула на Риту и села нормально.

— Форс-мажор, — она прислушалась: из комнаты доносилось хихиканье, потом понеслись звуки иного рода. Олеся хмыкнула.

— Короче, жди, я пошла, — Рита положила нож в карман сумки, — отзвонитесь потом. У тебя еще два часа, думаю, им хватит. Постарайся сделать так, чтобы этот мент тебя больше не видел.

Олеся кивнула, Рита вышла на площадку. Подумала, что карточку придется обнулить, а для верности воспользоваться содержимым чемодана. Жалко до чертиков, но и так бывает, непредвиденные расходы, мать этой Шуваловой за ногу. Вот же дрянь.

И принялась резать ей ножом обивку двери, располосовала сверху донизу, сначала слева-направо, потом в обратном порядке, потом снизу-вверх, пока клочья обивки не повисли. За дверью было тихо-тихо, точно старая кляча от страха дара речи лишилась или свалила куда-нибудь, вот сюрприз ей будет, когда вернется. Рита сунула лезвие в замочную скважину, провернула резко, металл сломался и намертво застрял внутри. Теперь Шуваловой придется менять всю дверь полностью, это слабое утешение, но хоть что-то. Рита пошла вниз, на первом этаже бросила остатки ножа в шуваловский почтовый ящик и направилась в банк. Шла и думала, что аккумулятора ее камеры хватит на девять часов записи и что Шувалова права: с квартиры придется съезжать.

Коробка из-под эклеров так и валялась на Анькином столе. Та сгорбилась на своем стуле, вот реально скрючилась, будто у нее живот прихватило. Юлька стояла напротив, их разделял только монитор.

— Я буду как на иконе, мать с младенцем, — огрызалась Анька, — я и мой ребеночек на руках!

— А мы будем на тебя молиться? — Юлька придвигалась все ближе, бежать Аньке было некуда, если только стенку проломить.

— Да! — со слезами выкрикнула она. — Да, будете! Еще как будете!

Юлька обернулась к Рите и шумно выдохнула через губу.

— Сумасшедший дом какой-то. Рит, а можно как-то…

Рита быстро прошла мимо — мысль о плачущей Руснаковой не давала покоя. Но сейчас в кабинете было тихо, только воняло какой-то кислой дрянью. Юлька сунулась было следом, Рита закрыла дверь и принялась трясти за плечи спавшую в кресле Руснакову. Та мычала что-то невнятно, трясла башкой, очки свалились на стол. Вонь стала еще сильнее, и только сейчас Рита заметила рядом корзинку для бумаг, всю заляпанную рвотой. «Ох ты ж мать твою!» — Пришлось открывать окно, Руснакова тяжко шевелилась и стонала. От нее воняло свежим перегаром. Рита выглянула в кабинет.

— Идите домой.

Юлька уставилась на нее, Анька вскочила, потянулась к сумке.

— Идите, идите, я сама все доделаю.

— Точно? — Юлька намотала на руку ремень сумки. — Еще два часа…

— Точно, точно, — вот уж не ожидала, что придется повторять. Анька смылась первой, Юлька накрасила губы, накрутила «гульку» на макушке, пристроила наушники, чтобы не разрушить конструкцию, и неторопливо удалилась. Руснакову снова рвало, Рита отошла в сторонку и ждала, когда все закончится.