Банда под каблуком

— Пусть сам приходит, тогда поговорим! — крикнула Рита вслед бандитам. Те оглянулись, но промолчали, быстро свалили прочь. Глеб закрыл дверь, подошел к Рите, встряхнул ее за плечи.

— Испугалась? — фирменно улыбнулся он. — Привыкай, это только начало.

И облизнул разбитые костяшки пальцев. Рита кое-как добралась до дивана, плюхнулась на него — коленки дрожали, в ушах стучала кровь. Глеб посмеивался и разглядывал свои руки, под ногами хрустело стекло.

— Как ты их, — проговорила Рита, — обалдеть. Я думала, что нам конец.

Глеб принес из подсобки веник и принялся сметать осколки. Рита с ногами залезла на диван и смотрела, как Глеб наводит порядок.

— Я боксом десять лет занимался, — он аккуратно складывал на совок крупные осколки, — мастера спорта получил. В олимпийскую сборную отобрался и на тренировке по дури связки порвал, спорт пришлось бросать. Но навыки остались.

— Я вижу.

Глеб выкинул горлышко от банки в корзинку для мусора, туда же отправились осколки, стало чисто и тихо, будто ничего и не случилось.

— Вот так. — Глеб сел рядом с Ритой и посмотрел на часы. До съемки осталось пятнадцать минут.

— А в этом бизнесе ты давно? — Вдруг напал озноб, и Рита только что зубами не стучала и старалась не дрожать.

— Года три, — прикинул Глеб, — как с Женькой познакомился. Она, кстати, гимнастикой занималась, тоже профессионально, но с тренером не поладила и ушла. Ты давай приходи в себя, времени нет.

Рита умылась горячей водой, и озноб пропал. Постояла перед зеркалом, разглядывая свое перепуганное — чего уж там скрывать — лицо, потом вышла на голоса в коридоре. Мимо пробежала Мелисса в полной боевой готовности, кивнула на ходу и пропала в массажном кабинете. Глеб уже возился там с камерами, Рита туда не пошла, вызвала Глеба на ресепшен.

— Сделай все сам, — попросила она, — я пойду.

— Не вопрос, — Глеб вручил ей букет, — не волнуйся. И, надеюсь, ты понимаешь, что они вернутся.

— Предлагаешь заплатить? — Рита рассматривала цветы.

— Думай, — сказал Глеб, — тебе решать.

«Я подумаю». Рита вышла на улицу. К салону как раз подъехала белая спортивная машина, обе дверцы дружно распахнулись. Рита отвернулась и пошла к дому, но уже через несколько шагов пришлось остановиться — телефон гудел на все лады, сообщения сыпались одно за другим. Фотографии мощных серых стен, башен, подвесной мост на гигантских цепях, узкие улицы, серые дома, цветы на окнах, снова стены такие мощные, что и танком не пробить, еще башни. Дальше шли виноградники, они терялись за горизонтом в густо-синем небе, и весь замок со стороны со всеми башенками, стенами и шпилями. «Это Каркассон, он пережил несколько лет осады, но не сдался. Оборону города возглавила жена одного из рыцарей, когда он погиб. А когда в городе люди начали есть друг друга от голода, она приказала сбросить со стены последний мешок зерна и свинью, таким образом показала врагам, что в городе полно еды и сдаваться они не намерены. Молодая вдова взяла на понт самого Карла Великого!» — сообщала Ирка в своих путевых заметках. Последним шло фото этой самой дамы, серьезное круглое лицо, выбитое на камнях одной из главных башен. Изображение схематическое, но видно, что женщина в доспехах: отчетливо просматривались латы и шлем. И тут телефон снова задрожал, свалилось еще несколько сообщений, на этот раз сплошь вино, красное, всех оттенков, и огромное блюдо с фасолью и мясом. «Это касуле́, тут утка, гусь, баранина и что-то еще», — нашла в себе силы и написала Ирка, после этого связь оборвалась. И этот вечер наконец закончился и наступили выходные.

Два дня все мысли были только об одном: платить или нет. Если платить, то сколько, бандиты не назвали сумму, до нее дело не дошло. Если не платить, то будет еще хуже — эта парочка вернется, и разговаривать будут уже по-другому, один Глеб не справится. Нанимать охрану? Опять же, им надо платить, и сколько их надо, сколько стоят их услуги? И кто такой Гончаров, с коим лучше не ссориться?