Банда поджигателей, или Бандиты из Оржера

Неожиданно Главарь вернулся в дочиста разграбленный дом и вошел в комнату, где стонала от страшной боли мамаша Фуше. Девчонка-птичница, вся в крови, корчилась в ногах кровати, связанные мальчишки боязливо озирались и, заметив Главаря, тотчас зажмурились. У арендатора руки были свободны — его развязали, когда он открывал сундучок.

Наклонившись к старику, Главарь опять скрутил его и оставил лежать на полу, словно бессловесную скотину. Когда предводитель бандитов выпрямлялся, черная маска упала, и неровное пламя свечи, озарявшее кухню, осветило его черты. Разглядев разбойника, мамаша Фуше пришла в такой ужас, что даже перестала стонать. Едва опомнившись, она воскликнула:

— Ах ты Господи! Он!.. Не может быть! Он!

Вторя ей, фермер хрипло простонал, в сухих глазах старика заблестели слезы, в надорвавшемся от стенаний голосе прозвучали рыдания:

— Он!.. Господь милосердный! Почему вы не сжалились над моими сединами… Лучше было бы умереть, чем знать о вашем предательстве!

Главарь хладнокровно надел маску и, зловеще расхохотавшись, вышел.

ГЛАВА 7

Через два часа после отъезда бандитов один из мальчишек, сдирая кожу на вспухших запястьях, сумел освободить руки. Бедный малыш издал радостный крик, заглушивший хрипы, жалобы, стоны и плач, доносившиеся изо всех углов разоренного дома. Отыскав глазами брата и убедившись, что тот жив, мальчуган осторожно слез с высокой кровати и на коленях подполз к лежащему на полу старику.

— Ты жив, дедушка? — прошептал он дрожащим голосом, словно боялся, что обращается к трупу.

— Мальчик мой, — с трудом выговорил фермер, — ты свободен… Это хорошо. Постарайся найти нож и развяжи бабушку, а потом меня.

Кругом стоял кромешный мрак, свеча давно погасла, и ребенку пришлось долго шарить среди ужасающего беспорядка. Сначала поиски казались безуспешными, но наконец мальчику удалось нащупать осколок тарелки, и через некоторое время он сумел перетереть свои веревки и встать. Руки и ноги его затекли, но он теперь был совершенно свободен и бросился на помощь к родным.

— Дедушка, я не могу найти нож! Кругом так темно… Что мне делать?

— Иди в конюшню. Возчик всегда носит нож в жилетном кармане… Поспеши, мой милый… Я умираю от жажды и готов отдать все дни, что мне еще остались, за глоток свежей воды.

Мальчик отправился исполнять приказ и, хотя ему было очень страшно, вышел во двор, пробрался в конюшню и, стараясь скрыть дрожь в голосе, громко крикнул:

— Не бойтесь… это я!

Ему откликнулся возчик, который, пытаясь развязать веревки, свалился на пол и теперь лежал ничком, придавив нож, прикрепленный к петлице жилетного кармана прочным, изрядно засаленным плетеным ремешком. Ребенок, радуясь, что может помочь близким, из последних сил достал нож и освободил возчика. Сбросив веревки, тот встал и, окликая товарищей, принялся вызволять их. Бедняги, напуганные до полусмерти, боялись вымолвить хоть слово и только глубоко, с облегчением вздыхали.

— Они убрались?.. А? Правда?

— Да! Все уехали… Идемте скорее в дом! Дедушке и бабушке очень плохо!.. Они могут умереть!

Сбившись в кучку, работники направились в дом и вскоре сумели зажечь свет. Они освободили стариков, второго мальчика и девчонку-птичницу и неумело, но от чистого сердца, утешали их и как могли выказывали свою преданность.

Папаша Фуше мужественно озирал царивший кругом разгром, означавший приближение нищеты. Но сейчас не это заботило его. Фермер был стар, но не боялся никакой работы. Единственное, что его беспокоило по-настоящему — это состояние жены, которая начинала бредить. С пылающим лицом, она металась на кровати, испуганно озираясь по сторонам. Внезапно взор ее на чем-то остановился, и несчастная забилась, испуская пронзительные крики, словно отбивалась от невидимого врага, теснившего ее.

Мэтр Фуше забыл о своих страшных ранах, надолго лишивших его возможности нормально передвигаться, и стоически полагал, что уже не нуждается в помощи, но, глядя на ужасные мучения жены, впавшей в забытье, не слышавшей и не видевшей его, в отчаянии зарыдал. Возчик тронул старика за плечо и сказал:

— Полно, хозяин, не убивайтесь так! Подумайте и о себе… Дел-то вон теперь сколько. Бандиты оставили двух лошадей: одну молоденькую и старого черного жеребца. Так что я сейчас поскачу в Базош за доктором.

— Ты прав… Поезжай, дорогой, и постарайся сделать все как надо.

После нового административного деления Франции Базош-ле-Гальранд стал главным городом кантона, и ферма Готе находилась всего в двух лье от него. Скача напрямик через поля, возчик потратил на дорогу три четверти часа. Прибыв на место, когда уже светало, он тотчас поднял тревогу.