Банда профессора Перри Хименса

— Двух оставь! — крикнул тому вдогонку Хименс. И пять раздался хохот.

— Перри хочет поужинать еще и крольчатиной, — сказал Грегори.

— Вы плут, мистер Хименс, — возмутилась Патриция Мун. — Я все расскажу Джун, как вы расправлялись с ее подопытными кроликами. Вы нарочно взяли на два больше. Вам от нее попадет, вот увидите.

— Надеюсь, леди и джентльмены, кроме этой вспыльчивой миссис меня никто не выдаст Джун? — криво улыбнулся Хименс. — Шашлыки шашлыками, но поджаренное на огне мясо кроликов нам не помешает. Особенно когда имеется еще в запасе ящик вина. А впереди целая ночь, целая вечность. Давно я так не отдыхал на природе…

Ночь надвигалась густо, наваливалась сверху всей Вселенной, высветив где-то в бесконечности миллиарды звезд Млечного Пути. Оживал и животный мир прерии. За рекой в кустах что-то глухо ухало, рычало, посмеивалось, шуршало прошлогодней листвой.

Все уже поняли, что и без «Вдовушки» можно неплохо жить. Из приемничка они узнали, что вот и в Нью-Йорке ничего не случилось, и в других крупных городах, и в столице Штатов, в Вашингтоне, если не считать одного курьезного случая. Помощник министра обороны генерал Абрахамс с криком: «Мы теперь голые! Русские идут!» — выбросился из окна четвертого этажа Пентагона. Но его сотрудники, зная темперамент своего босса, заранее насыпали внизу кучу пустых картонных коробок высотой с метр. И пролетев в воздухе, как гордый ястреб, все этажи, генерал упруго приземлился, отряхнулся и, как ни в чем не бывало, снова поднялся в свой кабинет, взбодренный и остывший. Да еще совсем уже анекдотическое происшествие. В ту шахту, с которой вытащили «Вдовушку», упала коза местной жительницы Шерри Бриттон, и почтенная миссис подала в суд на Пентагон, предъявив ему иск на миллион долларов. Генерал Абрахамс чуть второй раз не сиганул вниз, в то же самое окно. Но опять же, его помощники его удержали, скинувшись по пять долларов, и сказали, что этого миссис Бриттон вполне достаточно. А шахту приказали тут же засыпать песком, так как дурной пример заразителен. И еще, как передали зарубежные ведомства, в Москве было организовано на их Красной площади стихийное народное гуляние. Пускали фейерверки, пели, танцевали и выкрикивали в мегафон интернациональные лозунги. А один кооператор продавал импортные моющиеся обои, сместив центр стихийного гуляния к переулку, и был задержан органами КГБ. Корреспондент Би-би-си говорит о нарушении в Союзе прав человека.

Оказалось, что профессор недурно играл на светобанджо. Он пел хрипловатым голосом, подражая Эл Бузеру, пошловатые песенки. Девочки Волкеров от пения Хименса были в восторге. Дамы считали, что, действительно, в исполнении что-то этакое есть. А миссис Патриция сказала даже, что Хименсу нужно выступать в оперном театре, в «Ла Скала», исполнять партию Ромео. Ну а за Джульетту попробовала бы спеть она сама.

Вспыхивал свет, переливался радугой, освещая лица, подзагоревшие, посвежевшие, радостные. Девочки что-то зашептали на ухо Эхине, потом все тихо поднялись и ушли к реке. Про них уже и забыли, как они вдруг с диким визгом, криком свирепых индейцев выбежали из темени к костру, напугав женщин до смерти. Патриция Мун даже всплакнула и попросила Хименса утихомирить этих краснокожих бандитов.

Искры взлетали высоко в небо, звучно потрескивали березовые поленья, — их, по приказу профессора, Майкл привез специально из самого Нью-Йорка — и там, где-то вверху, извиваясь в плавном танце, еще долго не гасли, становясь на короткие мгновения, а для них это целая вечность, крошечными звездами.

Подсунув в костер сразу несколько березовых чурбанов, рыжий коротышка, телохранитель Хименса, ушел к своей палатке, прихватив за руку свою подружку. Очевидно, Майкл не хотел терять на природе зря времени, а эти треньканья на банджо профессора и его бычий рев он уже слышал и не один раз. Подруга коротышки, кстати, неплохая девица, звали ее, оказывается, Аннемари, немецкое имя, училась в техническом лицее, на настройщика роботов-фармацевтов. Единственным недостатком ее было то, что она — по мнению той же миссис Патриции Мун — никак не подходила Майклу: она была на две головы выше того. Но сам Майкл, кажется, так не думал.

Контурно обрисованные черные фигурки, окружившие костер со всех сторон, редко меняли свои очертания, сидели неподвижно, лениво переговариваясь, — то раздастся женский голосок, то мужской и опять все смолкнет — вслушиваясь в ночные звуки. И было необычно тихо, и лишь бульканье наливаемого изредка Хименсом в кружки вина да характерные запахи подгорающего мяса кроликов, нанизанного на заструганные с одного конца палочки орешника, перебивали остальные восприятия, навеваемые сонной прерией.

Глава 4. ГДЕ ВЗЯТЬ ДЕНЬГИ?