Банда Тэккера

- И ты знал об этом - и ты и Бен, - оба знали, что мой брат умирает, умирает без врача, без помощи, и ничего не сделали, ни ты, ни Бен?

- А что мы могли сделать?

Генри увидел, что Джо шагнул к нему. Генри попятился. Лицо Джо было неузнаваемо. Он был крупный мужчина и плакал крупными слезами, и они желтыми полосами бороздили его лицо и стекали желтыми каплями, а кожа под ними, казалось, совсем почернела.

- Где Фикко? - выкрикнул Джо.

- Не знаю.

- Говори!

Всякий раз, как Джо делал шаг вперед, Генри отступал на шаг.

- Честное слово, не знаю, - сказал Генри, - я бы рад был знать, Джо! Вы слышите, Джо! Я бы рад был знать!

- Говори! Где Фикко? Говори! Где он, будь он проклят! Я его задушу своими руками. Никому этого не уступлю. Говори, где он? Я ему все кишки зубами вырву. Говори, сукин ты сын! Говори, где он? Говори, не то убью!

Он направил на Генри револьвер, и на секунду уверенность Генри поколебалась. Он подумал, что Джо и вправду может выстрелить. Но Джо швырнул револьвер на пол. Револьвер упал с глухим стуком, подпрыгнул, перевернулся, и к Генри снова вернулась уверенность. Нет, его ждала не смерть, а только побои - жестокие, быть может, в кровь, с переломом костей. Это он выдержит, у него хватит на это мужества.

- Говори, шкура! Продажная твоя душонка, говори! - рычал Джо. Он вдруг ринулся к Уилоку, схватил его и начал трясти. Джо был силен. Он приподнял Уилока и отшвырнул от себя, как тряпку. Уилок зашатался, и Джо снова схватил его и снова начал трясти.

- Говори или я убью тебя! - кричал он. - Я тебе все кости переломаю и убью. Я не шучу!

- Джо! Я же не знаю ничего. Перестаньте!

- Не перестану!

- Вы сами знаете, что я ничего не знаю. Если бы я знал, так полиция давно была бы там. Перестаньте, говорят вам. Пустите меня!

- Не пущу!

Джо ударил его. Он изо всей силы ударил Генри кулаком в скулу, и Генри отлетел назад, качнулся вперед, зашатался, но все же устоял на ногах.

- Джо! - прошептал он. - Ради бога, перестаньте! Дверь!

Джо не слышал. Он снова шел на Генри, как слепой, ничего не видя. Генри сделал попытку увернуться.

- Дверь открыта! - снова прошептал он и присел. Он боялся говорить громко, боялся, что кто-нибудь услышит и войдет.

Он не успел увернуться. Джо снова ударил его по лицу. Генри показалось, что голова у него лопнула и все мозги вывалились наружу. Он упал на колени, и Джо ударил его снова по губам и пнул ногой, и потом еще раз ударил, и еще, и Генри опрокинулся навзничь. Тогда Джо начал колотить его ногами и топтать его руки и ноги и неподвижное тело, и когда явилась полиция, он все еще топтал его.

Полисмены вошли, держа револьверы наготове. Двое были в форме, двое в штатском. Один из агентов в штатском пробежал через комнату и приставил револьвер к животу Джо.

Джо, казалось, удивился. Глаза у него были как стеклянные, рот раскрыт. Он медленно попятился назад, не спуская глаз с револьвера, и другой агент подошел к нему сбоку и ударил его рукояткой револьвера по голове. Джо скорчился, перевернулся и упал ничком. Тело его глухо стукнулось об пол.

Дорис бросилась на колени перед Уилоком и приподняла ему голову.

- Что с тобой? - закричала она.

Генри услышал ее крик. Открыл глаза.

- Ничего, - оказал он, - ничего. Не знаю еще. Думаю, что ничего.

Он попытался подняться на ноги. Дорис помогла ему. Генри не мог выпрямиться. Бока у него болели, и грудь болела, и спина болела, и ему казалось, что руки и ноги у него переломаны и что он истекает кровью внутри. Он подошел, скорчившись, к дивану и повалился на него.

- Так трудно было их привести, - сказала Дорис. - Такая канитель. Ты отдохни. Отдохни, и все пройдет. Я говорю им: "Скорей!" Говорю им: "Скорей, скорей, это Джо Минч!" - Генри медленно поднял руку и закрыл лицо. - Милый ты мой, тебе больно. Отдохни. Ляг поудобнее и отдохни. Ах, если бы они пришли пораньше! Но полисмен не захотел идти один. Я сказала ему: "Это Джо Минч, скорее, у него револьвер!" Но он не захотел идти, пока не вызвали автомобиль. - Генри застонал. - Ох, тебе больно. Я знаю, тебе больно. Сейчас, я намочу полотенце.

Генри не слышал, что она говорила. Ему хотелось только одного: чтобы она перестала трещать. Он обрадовался, когда она отошла. Теперь можно было не улыбаться ей, можно было закрыть глаза и стонать про себя.

- Так оно и есть - это Фазан, - услышал Генри голос одного из агентов. Генри опрокинулся на спину, закрыл глаза и тихо застонал. Он лежал пластом, вытянувшись. Ему казалось, что он глубоко ушел в диван. Каждый мускул его тела мелко и часто дрожал.

Дорис обмотала голову Генри мокрым полотенцем, мокрым носовым платком вытерла ему кровь с подбородка и с губ и села рядом с ним, плача и жалостливо всхлипывая. От прикосновения холодного полотенца мысли Генри прояснились, он оттолкнул Дорис и, опираясь о спинку дивана, попытался сесть. Он должен подумать. Настала минута, когда он должен сделать именно то, что нужно, должен решить что-то, и решить быстро. Вся его жизнь, все его будущее зависит от того, что сейчас произойдет.