Банда Тэккера

- Что вы здесь делаете, вам здесь не место! - сказал или, вернее, пропищал, мужчина, так он был изумлен, возмущен и напуган.

- Пользуюсь вашим аппаратом, - рявкнул Тэккер и сам изумился своему грозному тону.

Тэккер вызвал междугородную станцию, сказал номер домашнего телефона в Нью-Йорке, и сразу же для него перестали существовать и человек, и его розовая, упитанная, нелепо оскаленная физиономия, похожая на рыльце жареного поросенка с яблоком в зубах.

- Алло, - сказал Тэккер, услышав голос Эдны. - Как ты себя чувствуешь?

- Превосходно. А кто говорит? Это ты, Бен? Что случилось?

- Ничего не случилось. Просто соскучился по тебе.

- У тебя все благополучно? - Она подумала, что, должно быть, его уволили.

- Очень по тебе соскучился.

- И я тоже соскучилась, дорогой. Но у тебя, правда, все благополучно? Ей не нравился его голос. Он был слишком вкрадчивый и какой-то просительный.

- Все ли благополучно? Конечно, благополучно. Что ты сегодня будешь есть на обед?

- Съем тебя, если не скажешь, зачем позвонил.

- Позвонил, потому что соскучился. Вот и все. Нельзя уж и соскучиться по собственной жене? Она ведь у меня одна-единственная.

- Когда же тебя ждать домой?

- К обеду не жди.

Она засмеялась. Ему нравилось, как она смеется. Он улыбнулся в трубку.

- Знаю, что не к обеду, - сказала она, - но когда же, глупенький? - Она все еще думала, что его уволили.

- Не знаю, во всяком случае не очень скоро.

- Ты все еще на той же работе?

- На той же.

- Не забывай, что я тебе говорила, - она старалась, чтобы голос ее не звучал слишком настойчиво. - Я вовсе не против того, чтобы ты поступил там на постоянную работу. Я тогда к тебе перееду. - Они обсуждали это не раз. Он утверждал, что ей будет скучно вдали от Нью-Йорка, без друзей и знакомых. - Я готова жить где угодно, только бы нам быть вместе.

Он долго не отвечал. Стоял, улыбаясь в трубку. С ней он всегда чувствовал себя крепким, как кремень, мужчиной, готовым постоять за себя, с чем бы ему ни пришлось столкнуться.

- Тут сущий рай, - проговорил он, наконец.

- Вот и устраивайся на работу, а я, как только ты скажешь, приеду к тебе.

- А ты меня любишь?

- Нет, не люблю. Я вышла за тебя по расчету.

Она засмеялась, и он тоже засмеялся. Потом оба замолчали, и он повесил трубку.

- А теперь убирайтесь к чертовой матери! - сказал розовый, упитанный человек.

Тут только Тэккер как следует его разглядел. Это был Невил Смит, сам Невил Смит, владелец всех предприятий, - этого завода и еще одиннадцати таких же. От страха Тэккер пошел напролом.

- Ну что же, вышвыривайте меня! - сказал он.

Седые усы топорщились на гладком розовом лица Смита. Вид у него был такой, словно он никогда не знал никаких забот, да и сейчас в нем не замечалось тревоги. Однако заводская полиция внушала ему страх. Он боялся, как бы эти молодчики не вышли из повиновения.

- Вам не следовало входить сюда, - сказал он Тэккеру. - Телефон есть внизу.

И вдруг, неожиданно для самого себя, Тэккер высказал то, что чувствовал:

- Мне хотелось выбраться из этой каши, - сказал он, - и спокойно поговорить с женой.

Служащие, столпившись у открытой двери, слушали. Тэккер направился было к ним, но Смит нагнал его и взял за локоть.

- Что там, очень жаркое дело было? - спросил Смит.

Тэккер подумал: "Наверное, он тоже еще не знает, что это сделал я". Силы вдруг изменили ему. Он сделал два неверных шага к двери, но колени у него задрожали, он не устоял на ногах и со стоном упал на четвереньки. Ему казалось, что ковер куда-то уплывает из-под его дрожащего тела, а вместе с ним плывут и глаза, которые он не мог оторвать от узора.

Смит подхватил Тэккера и хотел его поднять. Тэккер ощутил запах холеного, чистого тела, услышал тяжелое дыхание и подумал: "Боже мой, сам владелец всех предприятий... Хорошо, что Эдна меня таким не видит..." - и еще: "Если бы этот толстяк знал... если бы знала Эдна..."

Смит был маленького роста. Тэккер оказался для него слишком тяжелым.

- Подлые убийцы! Чего полиция смотрит? Почему их не сажают в тюрьму? закричал Смит.

Слова эти отозвались в голове Тэккера, как удары молота. Он решил, что Смит говорит о нем. Нет, тут же успокоил он себя, Смит не стал бы со мной возиться, если бы знал. Пытаясь уползти от самого себя, он весь судорожно скорчился и потерял сознание. Последнее, что он слышал, был чей-то возглас и женский голос, произнесший: "Совсем еще мальчишка".

Когда Тэккер пришел в себя, он лежал на диване. На лбу было мокрое холодное полотенце. Он не раскрыл глаз. Он боялся того, что увидит. А когда, наконец, открыл, перед ним мгновенно возникла серая свинцовая трубка, рот рабочего и разбитое лицо, которое провалилось в этот рот. Он закрыл глаза и не сказал ни слова.