Банда Тэккера

Миссис Коппер пропустила мимо ушей слова дочери. Она наклонилась к Лео.

— Вы должны это понимать, если хотите быть счастливы с нею, — сказала она. — Моя Сильвия не из тех ветрогонок, которым все равно, где жить, хоть бы в меблированных комнатах. Прошлась тряпкой, махнула половой щеткой, и ладно. Сильвия — домовитая девушка, настоящая хозяйка. Это у нее в крови.

— Да перестань же! — крикнула Сильвия. — При чем здесь Лео? Перестань!

— Н-да… — Лео принужденно засмеялся. — Что здесь, собственно, происходит? Сдавайся, руки вверх?

— Полюбуйтесь-ка! — Голос мистера Коппера и его вытянутый указательный палец колыхались от восторга. — Покраснел-то как! Словно это его замуж выдают!

Сильвия вскочила из-за стола.

— Мне тошно вас слушать! — закричала она. Ее высоко поднятая голова дрожала. Сильвия старалась держать ее прямо, и от этого вены у нее на шее вздулись. — Всех вас тошно слушать! Всех до единого. Меня просто с души воротит. — Она выбежала из кухни, где все семейство сидело за столом, и скрылась в гостиной.

Лео тоже встал и растерянно смотрел ей вслед. Потом с убитым видом вернулся к столу. Мистер Коппер посмеивался, миссис Коппер казалась недовольной. Лео не прочел сочувствия на их лицах. Они, конечно, нисколько не заботились о нем, и он вдруг понял, что сразу наживет себе врагов в их лице, если обидит Сильвию, и что теперь он должен либо жениться на Сильвии, либо съехать с квартиры. «Куда же я пойду? — подумал он. — Где будет мой дом?» Он вспомнил, как одиноко было в его квартире после бегства Джо.

— Вы все испортили, — сердито сказал он мистеру Копперу.

— Ладно, ладно, — сказал мистер Коппер. — Чем же это мы все испортили?

В ту ночь, когда Джо ушел, Лео лежал, свернувшись комочком в постели, и широко раскрытыми глазами глядел в темноту. Он не плакал, потому что боялся, как бы тишина не стала еще слышней. Теперь ему припомнилось, как он удерживал рыдания и глотал слезы, прежде чем они успевали скатиться в темноту.

— Вы довели ее до слез, — сказал он мистеру Копперу. — Ну разве можно так грубо!

— Ничего, слезы глаза моют, — ответил мистер Коппер.

Лео торопливо прошел за Сильвией в гостиную. Он не успел даже ни о чем подумать, он просто бежал от враждебных лиц, от враждебного одиночества. Сильвия стояла посреди комнаты, утирая слезы маленьким платочком, который сама подрубила и вышила.

— Что вы должны о нас подумать, мистер Минч! — сказала она.

Это официальное обращение ошеломило Лео. Он сразу почувствовал себя чужим в доме, и былое ощущение неуверенности снова овладело им. Прошлое представлялось ему беспросветным мраком, и этот мрак надвигался со всех сторон, подступал к нему ближе и ближе, неслышно, как хищник, подкрадываясь на мягких лапах.

— Мистер Минч — так звали моего отца, — сказал он. — Меня зовут Лео.

Одиночество душило его, клубком подкатывало к горлу. Он начал задыхаться и, словно ища опоры, схватил Сильвию за руку. Едва коснувшись ее руки, он понял, что происходит, и тут же почувствовал, что это должно быть иначе. Должна быть любовь. Лицо его сморщилось, и на глазах выступили слезы.

— Видите, — сказал он моргая. — Вы плачете, и я тоже плачу.

Сильвия отвернулась, уткнула нос в платок и снова расплакалась. Лео нерешительно притянул ее к себе.

— Если вы будете так плакать, — сказал он, — я тоже выплачу себе все глаза.

— Что вы должны о нас думать! — сказала она сквозь слезы.

Лео поцеловал ее.

— Что я думаю? Я думаю, Сильвия… я думаю… — Он опять поцеловал ее. Его губы скользнули по щеке, прижались к ее губам.

Сильвия уперлась кулаками ему в грудь, стараясь оттолкнуть его, и, откинув голову, вертела ею из стороны в сторону, уклоняясь от поцелуев.

— Я не хочу вашей жалости, — сказала она, вырываясь. — Пожалуйста, прошу вас! — вскрикнула она. — Оставьте меня! Сейчас же, сию минуту оставьте меня!

Лео прижал Сильвию к себе так крепко, что ее кулаки вдавились ей в грудь, причиняя боль. Он зажал ее голову в ладонях, притянул к себе и поцеловал в губы с такой силой, что почувствовал губами ее зубы. Ощущение мрака покинуло его, как страх покидает человека, вступившего в бой.

Они поженились, но еще долго спустя у Лео порой мелькала мысль, что все это должно бы быть по-иному. Должна быть любовь. «Да, да, — твердил он себе. — Это не вздор. Должна быть любовь». Он никогда не верил, что любит Сильвию. Среди разнообразных чувств, которые она в нем вызывала, он не мог отыскать любви. В лучшем случае он допускал, что мог бы полюбить ее, если бы все с самого начала сложилось по-другому.

Джо вернулся домой, пробыв в отлучке двадцать два года. На этот раз причиной разрыва между братьями оказалась Сильвия.