Банда вампиров

Любимый же оказался менее сентиментальным и романтичным. Он постонал, поозирался по сторонам и злобно прошипел:

– Хорош кудахтать как курица. Лучше помоги встать и до машины дойти.

И через мгновение, решив, что он пострадавший и ему всё можно, всё в том же хамском и приказном тоне говорит Нафталине:

– И выпить дай! А то сушит, как псину.

Та лесной газелью сбегала к рюкзаку и принесла бутылку свежей воды. Стасик немедленно делает один большой глоток, но тут же выплёвывает, злобно возвращает любимой бутылку и снова орёт:

– Ты чё, одурела совсем? Это же вода, дура!

– Так мы же на работе, зая, – удивилась и обиделась Нафталина.

И тут где-то в глубине души босс понимает, что перегнул палку и оскорбил искренне желающую ему помочь даму.

– Ну ты это, короче, не злись, малая, – робко и нехотя начал извиняться Стасик, гладя Нафталину по голове. – Видишь, ситуация тут какая. Я думал, ты с градусами чего-нибудь принесёшь. Ну это, боль чтобы снять. Короче, жопа! – заговорил много и невпопад разгорячённый босс.

Та не выдержала его жалобного тона и зарыдала.

– Ах, боже мой, Стасик. Что теперь будет?! – причитала она, искренне веря этому проходимцу с его проблемами.

А дальше всё было стандартно. Перед Стасиком тут же появился представитель компании – пузатый и простецки одетый пожилой англичанин. Он, как и в случае с Морозиком, долго и оживлённо о чём-то говорил на английском, при этом часто улыбался и хлопал босса по плечу.

Переводить его речь взялась не особо смышлёная и не очень хорошо по-английски понимающая Нафталина. Она долго пыкала, мыкала, краснела, менялась в лице, но так толком ничего и не перевела.

– Чего ты тут мычишь? – негодовал босс, явно недовольный уровнем и качеством перевода. – Чё этот додик хочет?

Под злобным взглядом возлюбленного Нафталина окончательно растерялась и начала нести всё, что приходило ей на ум.

– Ну он говорит, что всё будет хорошо, что ты хороший работник. – И так как менеджер протянул Стаське какие-то бумаги для подписания, она уверенно дополняет: – И он хочет, чтобы ты подписал эти бумаги.

Но не зря Стасик столько лет гордо носил прозвище «босс», он, как и полагается боссу, был хитрым, умным и даже в некоторой степени коварным.

– Переведи-ка этому жирдяю, – уверенно глядя в глаза Нафталине, заявляет он, – чтобы засунул эти бумажки себе в очко. Ничего я подписывать не буду. Нашли дурачка. Пусть готовит чемодан с барабульками. Я на эту контору, – он окинул взглядом весь цех, – подаю в суд! Короче, им жопа полнейшая, – договорил он и с помощью пришедшего в себя Яниса потихонечку поковылял к выходу.

Переводчица же из всего услышанного перевела одно-единственное слово, которое знала, то есть «Нет», и, изобразив печаль и обиду на лице, молча уставилась на англичанина. Менеджер постоял ещё пару минут, видимо, пытаясь понять действия Станислава, но, так ничего и не сообразив, пожал плечами и ушёл восвояси.

Ну вот он, момент истины настал. Все трое Вампиров с интервалом в одну неделю лишаются работы, банда распалась окончательно и бесповоротно. Тридцатилетняя вампирская эпопея подошла к логическому завершению. И если эти два простака, Морозик и Игорь, драпанули от английского правосудия и банковского преследования на родину, то Стасик – не тут-то было, он быстренько просчитал все возможные варианты дальнейшего развития событий и решил домой не возвращаться.

– Чё я там, в этой дыре, делать буду? – логично рассудил аферист.

Он без стыда и сомнения объявил себя банкротом и навсегда присосался к социальной системе и деньгам налогоплательщиков Туманного Альбиона. Мало того, наученный какими-то дельцами литовского же происхождения, позже он подаст в литовский суд на всё английское государство.

– Да у них там рабство процветает, – не краснея, в камеру будет врать он журналистам. – Они там людей собаками травят. Изверги и эксплуататоры! Империалистические хищники и кровопийцы! Сделали меня инвалидом, нелюди. –

Все эти умные выражения он аккуратно запишет на клочке туалетной бумаги под чью-то диктовку.

Можно было бы посмеяться над этим шоу с дурачком в главной роли, однако неизвестно почему и чем руководствовалась литовская Фемида, но Стасика признают потерпевшим по всем пунктам обвинения. Затем перед литовцами, естественно, возникает закономерный вопрос: ну признала Литва его пострадавшим, и что дальше? Как предъявить английской стороне данное решение суда, по каким дипломатическим каналам его передать и кому оно должно быть адресовано?