Банда Воробьёвского верховья

Гриша, сжав зубы от горечи, нахлынувшей на него огромной чёрной волной, едва сдержал слёзы. Чтобы не расплакаться в присутствии девчонки, поспешно ушёл. Ничего не сказал, никак не среагировал на её доброе, успокоительное «кажется».

Стремительно вбежав в свой гостиничный номер, он отдался слезам и не стыдился их. Лена для него была смыслом жизни, и сейчас он это ощутил ярко и чётко, как никогда… Несчастья всегда напоминают нам о значительности и невосполнимости наших потерь.

Мысли Григория рождались схоластично и казались ему горькими и… смешными. Раздумывая над тем, как спасти Лену, он хватался то за одну, то за другую идею и не находил более или менее нормального варианта.

Его верный и надёжный друг Виктор вскоре вернулся после завтрака из кафе в гостиничный номер. Видя метущееся состояние Столетова, он не стал его успокаивать и утешать. Ерёмин знал, что глупо и смешно делать вид, что ничего страшного не произошло. Но и паниковать не стоит.

Взяв себя в руки, наконец-то, Григорий успокоился. И вдруг поняв это, грустной улыбкой Ерёмин подбодрил его.

– Я всё понимаю, Гриша,– негромко и проникновенно сказал Виктор. – Я с тобой. И вообще… что-нибудь придумаем конкретно.

– Иначе и не может быть,– кивнул головой Гриша.– Ведь Лена не только… Она – человек, близкий нам всем, которому надо как можно быстрей прийти на помощь.

Григорий и Виктор были настоящими друзьями. Вместе они обсудили десятки вариантов по спасению Лены. Спорили, возражали друг другу и, в конце концов, пришли к одному мнению.

Дома у сыщиков Столетовых зазвонил телефон. Трубку взяла мать Гриши Евгения Матвеевна.

– Алло! Мама, это ты? – спросил голос Григория.

– Да, я, Гриша. Я рада, что ты позвонил. Как живёте? Нравится ли Сибирь? Как поётся? Как Лена?

– У меня всё хорошо, мама. Но дело не во мне. Я тебя крепко целую. Я сейчас хочу переговорить с папой.

– Сергей, это Гриша,– передавая трубку мужу, сказал Евгения,– там что-то случилось. Будь внимательным. Подключи к телефону диктофон. Я пойду на кухню на параллельный. Тоже послушаю.

Сергей Тарасович взял трубку, приложил её уху и сказал, нажимая на телефоне кнопку записывающего устройства:

– Да, сын, слушаю. Выкладывай всё, как есть, Гриша. Я постараюсь понять, что тебя сейчас тревожит.

– Особенно ничего, папа,– Григорий говорил громко,– я с междугородней телефонной станции звоню. Живу ничего. Выступили мы хорошо, вся наша группа «Солнечный поток». А ещё я книгу читал новую. Автора не помню.

– И что же тебя в ней… взволновало?

– Там одну девочку моего возраста, Белянку, к себе в гости позвали двое неизвестных родственников. Она не очень хотела… ехать. Её… пригласили внезапно, неожиданно.

– Если ты внимательно читал, то, наверное, запомнил номер машины? Или, может быть, марку? Память у тебя цепкая, я знаю. И ты, я уверен, продолжаешь её тренировать, свою память.

– «Тойота», чёрного цвета. Но это уже без разницы. Мне кажется, на следующей странице книги девочку пересадят в какой-нибудь грузовик. Вчера, поздно вечером, книгу эту начал читать.

– Интересно,– наигранно смеясь, сказал Сергей Тарасович,– куда же родные дяди увезли в столь поздний час свою племянницу?

– Плохо помню. Но, вроде, село это почти в горах, с птичьим названием. Птица… самая распространённая, маленькая… Название забыл. Там такие красивые цветы растут и трава такая, что… обалдеть можно.

– Даже так?

– Хочу поскорей узнать, что произойдёт с главной героиней дальше? Намерен продолжать чтение сейчас же. Даже не отговаривай меня, папа.

– Будь внимателен, и поменьше эмоций. Читай! Нам с твоей мамой тоже не помешало бы познакомиться с таким занимательным сюжетом. И мы скоро им… займёмся. Интересно, а твой друг Виктор увлекается чтением подобной литературы?

– Да. Сейчас мы читаем её вслух, и он не может оторваться от неё.

– Я понял, Гриша, о какой книге идёт речь. Бывай! Будьте оба осторожны.

Сергей Тарасович положил трубку, в комнату вошла Евгения. На её лице читалось нескрываемое волнение. Что ж поделать, женщины, даже если они сыщики, всегда остаются женщинами.

Она переживала за судьбу сына. Ведь ещё, по сути, ребёнок.

– Наш Гриша, конечно, конспиратор слабый, – констатировал Сергей Тарасович. – Ведь тот, кто, возможно, прослушивал наш с ним телефонный разговор, всё понял. Наивны все эти рассказы про чтение книги…

– Но он же не совсем взрослый человек, – возразила Евгения. – Не понимает некоторых тонкостей. Жизненный опыт придёт со временем.

– Конечно. Но пойми… Я не смог ему запретить отправляться на поиски Лены. Он очень любит её, Женя. Это более серьёзно, чем ты думаешь. Да и наш сын любому человеку пришёл бы на помощь. Ты же знаешь.

– Да. Гриша смелый и впечатлительный мальчик. У него доброе сердце,– голос у неё дрожал. – Но моё сердце не на месте… Он же наш с тобой сын, Серёжа.