Банда возвращается

– Совершенно верно, девушка. Возможно вам будет непонятно, но… – Семен Иванович сделал паузу и поднял вверх указательный палец, не выпуская вилки из рук. – Но мы, коммунисты, ведем открытую политику, а потому я хочу. чтобы вы довели до сведения вашего полицейского и политического руководства, что разговор у нас с Виктором Смоленцевым шел не только о предвыборной передаче.

Липкин принялся кушать салат. Он очень тщательно пережевывал каждую порцию пищи, и это не мешало ему одновременно говорить:

– На выборах в Думу коммунисты одержали победу, потому что на их стороне было сто пятьдесят региональных и центральных газет. Наша сила в правдивом слове.

И в разговоре со Смоленцевым мы обсуждали проект финансирования за счет средств партии и за счет коммерческих кругов телерадиокомпании "Молодежная". И Смоленцева весьма заинтересовали наши предложения. Они касались целого ряда проектов.

– Что же из этого следует? – Виктория отпила горячего кофе, и ей показалось, что внутри она раскалена пожарче…

– Я ни на грош не верю в случайную гибель этого талантливого молодого человека. Он стал поворачиваться в сторону народной правды, такой, какая она есть. И скажу с полной уверенностью: вряд ли он стал бы из диалога Липкин-Немцов делать шоу, выгодное нынешним власть предержащим…

– Почему?

Липкин смешно округлил глаза, что должно было, наверное, означать: как это может быть непонятно:

– Стоит только посмотреть его репортажи из Чечни, девушка, из бастующего Кузбасса, как становится очевидно, что этот человек не лишен гражданской совести.

Виктория не могла скрыть улыбки:

– Простите, а гражданская совесть – прерогатива только коммунистов?

– Девушка, я не собираюсь вести с вами дискуссии, – ответил Липкин, прожевывая. – Вы пришли меня допросить, ну и, будьте добры, слушайте. Я никогда не прочь сказать то, что думаю. Те молодые люди пришли за мной следить, – Семен Иванович кивнул куда-то в угол, – ну и пусть следят, пусть фотографируют. Потом напечатаете эту фотографию и подпишете: "Семен Липкин с молодой любовницей". Это ваша манера политической борьбы. Она давно известна…

– Какие молодые люди? – насторожилась Виктория.

– А вон, устроились в уголке. С бесстрастными лицами… Но меня-то не проведешь: чем бесстрастнее лицо, тем за ним больше скрывается интереса. Я – старый конспиратор. И эти штучки чую издалека…

Девушка как бы случайно оглянулась:

– Хорошо, я вас молча слушаю…

Однако слушала Виктория уже только наполовину.

Молодые люди за дальним столиком, которые подошли, когда она уже была в зале, и сели за пределами ее поля зрения, – это были Репека и Семенов. Липкин вычислил или угадал их совершенно точно. Ничего не скажешь, наметанный глаз.

Гулко билось сердце в похолодевшей груди.

Какая она, к дьяволу, разведчица!.. Это был самый настоящий провал, и никакого дня до вечера у нее не оказалось. Не то что действовать – дожить бы до вечера!

Липкин между тем продолжал:

– Я уверен, что Смоленцев пошел вчера в Кремль, чтобы выяснить до конца отношения со своей бывшей подругой Монастырской. Бывшей, потому что как только она получила в руки реальную власть над людьми и страной, она быстро рассталась со старыми друзьями. О да, в лице папы у нее есть идеальный пример для подражания… Вы слушаете меня?

– Конечно. Зачем же я здесь?

"Что делать с кассетой?" – думала Виктория, незаметно нащупав в сумочке диктофон.

Липкин кушал не спеша, за этим важным делом поглядывал по сторонам, говорил монотонным голосом:

– Видимо, он не стал скрывать своих намерений, или недостаточно хорошо их скрыл, недоучел уровень тотальной слежки и информированности вашей службы. Поэтому мы считаем, что этого бедного педераста, так удачно подвернувшегося под руку, спровоцировали на драку со Смоленцевым, потом талантливого журналиста профессионально добили, а вину возложили на Глушко.

Виктория мыслила уже двумя разными потоками. В одном уголке мозга тревожно звенело: "Надо уходить, пока они не вызвали хвостов, от одного из двоих я уйду без проблем". В другой части сознания звучало: "Что за чудовищную версию он излагает мне?"

Липкин не прочь был использовать и ее:

– Вот я и хочу довести до сведения вашего руководства, что как только будут преданы огласке официальные сведения и наши адвокаты получат доступ к материалам обвинения, мы, будьте уверены, камня на камне не оставим от вашего липового следствия. Я закончил.

– Благодарю вас, было очень интересно…

Виктория невозмутимо проглотила остатки кофе и, слегка покачивая бедрами, не так вызывающе, как это делала официантка, вышла из зала.

Вслед за ней с места никто не поднялся.

Молодые люди за столиком в углу в упор не видели Семена Ивановича Липкина…

* * *