Банда возвращается

Виктория сделала маленький глоток шампанского и поставила бокал на подоконник:

— В противном случае Николай отыскал бы его и вызвал сюда под каким-нибудь предлогом, мы встретились бы на два часа позже и поспали этой ночью на два часа меньше…

— Намек понят, — Александр взял куртку и двинулся к двери. — Спокойной ночи, Вика.

— Намек не понят, — ясным голосом ответила она, — Оставайся здесь, Александр.

Бондарович развернулся от двери назад и недоуменно застыл. Виктория подошла ближе, положила руки ему на плечи и крепко прижалась к нему всем телом.

Банда пошутил:

— Нет ли и здесь происков дедушки?

Виктория пропустила мимо ушей его слова:

— Другой ночи у нас может не быть. Ты так не считаешь?

— Не исключено, — Александр чувствовал губами ее жаркое дыхание.

— Нам надо успеть влюбиться друг в друга сегодня… — тело девушки волнующе подрагивало. — А потом ты можешь ухаживать за мной, сколько хочешь…

— Я много хочу, — признался Банда; он сам почувствовал, как стало чаще его дыхание.

— Чего, например? — глаза Виктории были близко-близко; они были такие чистые, открытые, доверчивые.

— Всего…

— Ты хочешь меня?..

— Хочу, — он смотрел ей в глаза так, будто хотел заглянуть в сердце.

–..поцеловать? — досказала девушка, лукаво прищурив глаза.

— И поцеловать тоже, — не потерялся Банда.

Она посмотрела ему на губы:

— Так что же ты медлишь?

— Я не медлю. Мне просто хорошо.

Виктория улыбнулась:

— Ты такой смешной сейчас. Совсем не похож на Джеймса Бонда.

— Вот Бонд-то как раз и смешной…

Александр, чуть склонившись, легонько коснулся губами ее губ — приоткрытых, зовущих. Губы Виктории были приятно прохладными — как свежая, сорванная с дерева вишня поутру. А дыхание девушки все сильней волновало.

— Удивительно… — прошептал Александр.

Она закрыла глаза:

— Что?

— Ты похожа была на амазонку.

— Там, в кафе? С пистолетом в руках?

— Я боялся за тебя.

Девушка шептала в ответ, губы их соприкасались:

— А я за тебя… Так подставила человека, дура…

Она вдруг открыла глаза и весело закончила:

— Кто первый пойдет в душ? Чур, я. А ты позови официанта, пусть уберет со стола.

Виктория скрылась за дверью ванной комнаты, а Александр еще минут пять развлекался мыслью, как крупно ему все-таки повезло, что он встретил эту замечательную девушку…

Бондарович и Макарова, 1 час ночи, 26 марта 1996 года, «уединенное место отдыха».

Когда Александр вышел из душа, в комнате было темно. Откуда-то — скорее всего из соседнего номера — лилась тихая медленная музыка. В щель из-под двери проникал из коридора слабый свет.

Банда подумал: настал очень удобный момент для «охотников» — взять сейчас Бондаровича, когда на нем, кроме махрового полотенца, ничего нет и когда он по этой же причине не пустится опять в бега, не составит особого труда.

Александр в темноте покачал головой, что означало: увы мне!.. Он только представил себе перспективу такого своего задержания — когда его, профессионала, берут, как младенца, завернутого в полотенце, — и ему стало несколько не по себе. Пожалуй, это и есть ситуация для Джеймса Бонда… Александр не боялся самого задержания, он боялся задержания в таком виде. Вот уж будет что противнику на досуге обсудить!.. Как тогда — когда бандиты похитили его служебную машину.

— Виктория?.. — позвал Александр.

Но ответа не последовало.

Банда, готовый к разным неожиданностям, протянул руку к выключателю.

А девушка вдруг сказала из темноты:

— Не зажигай свет.

— Почему?

Шторы были плотно задернуты, в комнате царила практически кромешная темнота.

Александр почувствовал легкое движение воздуха возле себя. Это к нему подошла Виктория.

Он узнал ее по запаху волос, по дыханию. От девушки все еще веяло утренней свежестью вишни.

Она тихонько провела руками по его плечам и сказала:

— Такие широкие… И крепкие. Иногда так хочется спрятаться за чьи-то широкие плечи.

— Так в чем же дело? Прячься, — с нежностью сказал Александр.

— Я тебя как увидела в первый раз — тогда, помнишь?..

— Помню.

— И сразу почувствовала: просто так это не кончится.

— Разве это плохо?

Виктория призналась:

— Мне уже бывало в жизни плохо.

— Но тогда не было рядом меня.

— Да… — девушка опять, как накануне, прижалась к нему всем телом.

И Александр почувствовал, что она обнажена. Ее нежная грудь мягко легла ему на грудь, ее горячий животик коснулся его живота. Александр обнял девушку; рука его трепетно скользнула вниз, задержалась на тоненькой талии, потом опустилась ниже, надолго замерла на гладком упругом бедре…

— Виктория…

— Да…

— Что ты делаешь со мной?

Она подняла голову.

Теперь Александр немного видел ее лицо — пообвыкся в темноте зрением. Глаза девушки лихорадочно блестели:

— Пока еще ничего…

Полотенце соскользнуло с него на пол. Александр почувствовал, какие горячие у Виктории бедра.

Он опять коснулся губами ее губ. Ах, она была хороша!.. Александр испытывал ощущение, будто целует вишни. А вишни под его губами шевелились:

— Тебя так долго не было рядом…

— Я догадывался об этом.

— А я ждала…

— Ты вся дрожишь.

— Это оттого, что ты наконец рядом.