Банда

– Они подождут на площадке. Я хочу с тобой поговорить.

– Всегда рада тебе. Гена, ты же знаешь! – Лариса безошибочно нашла нужный тон, понимая, что только вот такая вызывающая интимность может сбить генерала с толку. – Ты появляешься так неожиданно, но всегда желанно, – успела пропеть она до того, как генерал, переступив порог, с силой захлопнул за собой дверь.

– Что ты несешь?! – со злостью прошипел он. – В каком свете меня представляешь?!

– Я тебя представляю только в высшем свете, Генуля! А разве я ошибаюсь?

– Боже, какая дура, какая дура! – простонал Колов.

– Ни фига себе! Ворвался в мой дом… И дура? Неужели я так плохо выгляжу, – она повернулась перед зеркалом, не очень-то стараясь поймать соскользнувшее полотенце. – По-моему, только сейчас те ребята зауважали тебя по-настоящему, а? Гена? У тебя такие строгие глаза, что я подозреваю… Ты, наверно, разлюбил меня? – спросила она плачущим голосом. – Это очень печально. Но я переживу. Я последнее время научилась себя преодолевать… И чувствую, у меня получается… Проходи, Гена, садись.

Колов ощутил беспомощность. Эта женщина его не боялась, смеялась над ним и он не знал, что делать. Все было бы проще, если бы не стояли на площадке его сотрудники, если бы они не видели ее голой, с мокрыми волосами, если бы не было той дурацкой ночи, когда он, перепившись, позорно заснул и, самое обидное, не мог припомнить, что было, а чего не было.

– Ты молодец, – щебетала Лариса. – Я уж думала, что не выполнишь своего обещания.

– Какого обещания? – хмуро спросил Колов.

– Как?! Ты все забыл? О, Гена… Это так на тебя не похоже! Обещал захаживать… Обещал, что наша ночь в том домике не последняя… Подарки обещал…

– Кстати, о подарках. У меня такое впечатление, что кое-что ты прихватила, не дожидаясь, пока сам подарю.

– Гена! – Лариса округлила глаза, насколько это было ей под силу. – Ты подозреваешь меня в воровстве?! Ты?! Меня?!

– Пропал мой пистолет.

– Он, наверное, очень дорогой? Я могу помочь? У меня есть деньги на книжке…

– Остановись. Он не дорогой. Если бы тебе понадобились пистолеты, я достал бы десяток. Но пропал мой пистолет.

– Ты считаешь, что его взяла я?

– Я не могу его найти после того, как ты побывала на даче. Ты уехала утром, сказала водителю, что я тебя отпустил. А я не отпускал.

– Ты хотел оставить меня у себя? Навсегда?! – Лариса опять сделала круглые глаза.

– Сядь, ради Бога, я не могу смотреть на тебя в таком виде… – Колов снял фуражку, вытер лоб и опустился в кресло.

– Прошлый раз ты хотел видеть меня именно в таком виде, – она обиженно передернула плечами. – Говорил, что именно такой мой наряд тебе нравится. Вот я и подумала, что…

– Что ты подумала?

– Я подумала, что ты говорил эти слова не только потому что выпил коньяка, – закончила она жестко. – Извини, дорогой, сейчас прикрою срам, чтобы сделать тебе приятное.

Колов вскинулся, хотел ответить что-то резкое и злое, но, увидев, как Лариса, отбросив полотенце, пытается попасть рукой в рукав халата, промолчал, подождал, пока она повяжет пояс и сядет в кресло.

– Ты брала пистолет? Если брала – отдай. И мы останемся друзьями. Обещаю.

Лариса помолчала, поигралась кисточкой халата, глядя в окно, скорбно опустила голову.

– Ты мне не веришь, – проговорила она с трудом, и одинокая слезинка упала ей на руку. – Я все поняла… Ты меня не любишь. И тогда не любил.

– Как я могу тебе верить, если пистолет исчез вместе с тобой в то же утро?! – вскричал Колов.

– Может быть он исчез еще вечером?

– Как?

– Не знаю, о каком пистолете ты говоришь, но вечером я видела у тебя в руках… Ты хотел пойти пострелять…

– Я? Пострелять? В кого?

– Ты хотел показать, как это делается… Я отказалась, но ты все-таки пошел…

– И стрелял? – растерянно спросил Колов.

– Не знаю… При мне… При мне, вроде нет…

– Но выстрелы ты слышала?

– Я в этом не разбираюсь.

– Но грохот, грохот был?

– Что-то грохотало… Может быть, гром, может, кто-то пробежал по листу железа, может, это были и выстрелы… Я ведь, Гена, в тот вечер тоже немного выпила… Наверняка больше бутылки… Я как чувствовала, что такого коньяка мне уж не попробовать.

– Не прибедняйся! Голдобов пьет коньяк не худший.

– Гена, возможно, у него есть коньяк даже лучше твоего, но угощает он только водкой.

– Не может быть! – вскричал Колов изумленно.

– Я говорю то, что знаю, – Лариса нерешительно протянула руку и провела пальцем по колену Колова. Он поймал ее ладонь, заставил посмотреть себе в глаза.

– Послушай меня, Лариса… Ты очень красивая женщина и мы могли бы с тобой надолго стать очень близкими друзьями… Я надеюсь, что это еще возможно… Я бы очень этого хотел. Но пистолет – это из другой области. На нем номер, этот номер числится за мной. Слишком многое на кону. Сейчас те ребята, которые остались на площадке, сделают обыск. Не возражаешь?

– У меня? Здесь? Сейчас?

– Да. У тебя. Здесь. Сейчас.

– А если буду возражать? Обыска не будет?

– Он будет в любом случае. Но если ты очень уж против, тогда я проведу обыск официально. С понятыми, протоколом и так далее. А если возражать не будешь, то мы все сделаем, можно сказать, в узком, почти семейном кругу.