Бандит

Друг — это тот, кто когда ты упал в финансовую пропасть даст тебе денег взаймы даже без твоей просьбы, и скажет: «Отдашь, когда сможешь. А не отдашь — да и хрен с ними!».

И друзей много не бывает. Хорошо, если они у тебя вообще есть. А после сорока завести друга практически невозможно. Слишком уж ты становишься мудрым, проницательным и настороженным. Ибо душа уже обожжена предательствами и подлостью человеческой.

* * *

— И что нам делать? — спросил я, по очереди оглядев своих собеседниц — Бежать надо, я так мыслю! Собрать деньги, что есть, взять оружия, припасов, и бежать. Скрыться в провинции и отсидеться, пока не пройдет гроза.

Женщины переглянулись, и Аурика грустно усмехнулась:

— Не спрячемся. Если только сбежать в другое государство. В островное, например. Но и там найдут. Это не так уж и сложно, если уметь.

Она вздохнула, и продолжила:

— Мы пересидим здесь, у Селены. Ее никто из компании Шараша не знает. Мы никогда не появлялись на людях вместе. Если я к ней приходила, то обычно вечером, в темноте. То же самое и Селена — приходила ко мне потихоньку, незаметно. Будем сидеть тут месяц, два, три! Пока о нас не забудут. А потом уедем. Изменим внешность, и уедем. Деньги у меня есть, спрятаны дома. Дом не пустит чужих, если только они не потратятся на то, чтобы снять защиту. Но даже если и войдут — кроме оружия ничего не отыщут. Деньги хорошо спрятаны.

— Оружие жалко — задумчиво протянула Селена — У нее самое лучшее оружие в стране! Годами собирала. Есть такие редкие клинки…просто слов нет!

— Самые редкие тоже припрятаны — усмехнулась Аурика — в масле, в непроницаемой обертке. Так что их не достанут. Хотя и другие стоят денег.

— Хмм…все равно не понимаю, почему такой шум? Зачем Шарашу с такой силой обрушиваться на меня, а потом и на тебя?! Вы только посмотрите — какие затраты, сколько усилий! Ну зачем, зачем ему я?! Ну да, я убил двух его бойцов, так и что?! Затраты на мою поимку настолько велики, что это не имеет смысла! Это непрактично!

— А честь? А репутация? — ухмыльнулась старуха, и лицо ее сделалось хищным — Вся жизнь, вся власть таких как Шараш держится на завоеванной ими репутации. Репутации, которую они добыли потом и кровью, а в основном — все-таки кровью. Стоит ему дать слабину, и кто-то рядом с ним может решить, что вожак ослаб, что он уже не так силен, как был раньше, и тогда… тогда ему будет очень плохо.

— Акела промахнулся… — неожиданно для самого себя сказал я по-русски, и тут же спохватился — Извини, это я так…ниочем. Слушаю!

Селена посмотрела мне в лицо и глаза ее чуть прищурились. Помолчала, и снова продолжила:

— Что же касается того, что при захвате Аурики погибли несколько человек, в том числе и убитые защитой ее дома — а что тут такого странного? Ну да, послал на смерть несколько своих людей. Так у него их сотни! Если погибли несколько идиотов — всегда можно набрать новых. Тем более что скорее всего возле ее дома погибли не бойцы Шараша, а обычные наемники. Им пообещали хорошую плату, если они захватят Аурику — вот и… Да и вообще — почему бы и нет? Послать на смерть толпу своих людей, и наслаждаться тем, что ты можешь это сделать — разве это не высшее достижение в жизни?

Глаза Селены смеялись, но мне почему-то было не до смеха. Я вдруг припомнил несколько случаев из своей военной карьеры, и ей-богу, они вполне могут подпадать под это циничное и совершенно дикое утверждение. И правда — а если тогда, люди, которые распоряжались нашей жизнью, послали нас на смерть не потому, что это так было нужно для дела, а просто потому, что МОГЛИ это сделать? Чтобы насладиться своей властью? И разве в истории мало примеров, когда командиры или вожди посылали людей на смерть только потому, что им хотелось посмотреть, как люди идут на смерть? Только вот у нас им наверное пришлось бы завуалировать это какими-то пафосными, громкими словами, а здесь, в средневековье…впрочем, и здесь наверное все точно так же, как и на Земле. И только тот, кто послал людей на смерть знает, ради чего он это сделал.

— А теперь давай-ка поговорим с тобой серьезно — теперь у Селены не смеялись ни глаза, ни руки, ни еще какая-то часть тела. Она сейчас была воплощением серьезности и строгости. И даже сержант из учебки сейчас не проглядывал — сплошная греческая богиня правды Дике, с весами в одной руке и мечом в другой. Каменная статуя, да и только.

Под ложечкой у меня засосало. И чего она сейчас выдаст? Интересно, справлюсь я сразу с двумя этими фуриями? Выходило, что — нет. Порвут, как Тузик грелку. Я за месяц здорово подрос в умениях, скорости и силе, но мне до этих двух вояк еще далеко. С одной я бы еще поспорил, а вот с двумя…мне это дорого встанет. Очень дорого.