Бандит

— Как я посмотрю, ты стал слишком самостоятельным и смелым — с расстановкой, медленно сказал аристократ, глядя на бандита остановившимся взглядом, больше приличествующим змее или крокодилу, чем представителю одного из древнейших и влиятельнейших домов в империи.

— Может стоить немного укоротить тебе язык? Ну…чтобы знал свое место и соображал, с кем ты разговариваешь! — продолжил Леграс после небольшой паузы, и бандит почувствовал, как по спине побежали мурашки. Леграс славился абсолютной безжалостностью — не хуже самого Шараша. И жестоко карал всех, кто хоть немного угрожал благополучию Клана Саламандры. То есть — себе лично. Карал, если конечно же мог это вообще сделать. Семь Кланов, на которых изначально и всегда держался трон императора, были неприкасаемы и стояли над законом — до определенной степени. И если кто-то и мог покарать Клан и его Главу — так это только сам Император, фактически являющийся Главой восьмого Клана — Императорского дома. И без ведома и разрешения Императора ни один Клан не мог открыть военные действия против другого клана — если только это не было сделано косвенно, через какие-либо структуры, через «прокладку», когда никак нельзя доказать причастность некого Клана к нападению на конкурента.

— Ладно, не бойся — усмехнулся Леграс — Если у тебя не будет языка, как смогу с тобой полноценно общаться? Мне это будет неудобно. Так что пока твой язык останется на своем месте.

Он задумался, глядя в пространство над головой Шараша, и будто уснул в своем кожаном кресле, полуприкрыв глаза, и не обращая внимания на стоявшего перед ним грозу Центрального рынка и прилегающих к рынку кварталов. А может и всего города. Для Леграса этот человечек, возомнивший себя великим ночным императором, был не больше чем полезной, но совершенно ничтожной зверюшкой. Прикажет — и Шараша раздавят так, что от него останется только мокрое место. Но пока он устраивал Главу Клана, ему нужен был такой энергичный и умелый организатор, не имеющий совершенно никаких принципов. Шараш приносит пользу, и очень даже немалую.

— Ты должен захватить все рынки в городе — внезапно «проснулся» Леграс — Все, без исключения. Я дам тебе список магазинов и лавок, через посредников принадлежащих Клану Орла — ты должен сделать так, чтобы они перестали работать. Но при этом никто не должен знать, что инициатива исходит от меня. Впрочем — по-моему тебе и так понятно. Иначе бы я не держал тебя на этом месте. Сжигай корабли, жги лавки и магазины, убивай людей, которые работают на Клан Орла — но только тихо, без лишнего шума! Объясняй своим людям, что так ты борешься за рынки сбыта продукции. И вот еще что: я поднимаю отчисления с твоего дохода в мою пользу до двадцати процентов. И не советую меня обманывать! Я все знаю!

— Господин…может быть с прибыли, а не с дохода? — попытался вяло потрепыхаться Шараш — У меня большие накладные расходы…приходится давать мзду и страже, и платить своим людям. И что же мне тогда останется?

— Много чего останется! — усмехнулся Глава Клана — Так много, что ты сможешь купить еще одну виллу, и кучу молоденьких рабынь, до которых ты очень охоч. Да еще и останется на черный день! Не надо прибедняться, я знаю, сколько ты зарабатываешь, знаю, на как ты тратишь деньги. И про контрабандистов, пиратов с которыми ты завязался — тоже знаю. Кстати, очень умная сделка. Скоро пойдет караван с тканями и коврами — я тебе сообщу названия кораблей и примерное время их выхода из портов, можешь передать эти сведения твоим новым друзьям. Этот товар принадлежит Клану Орла. И он не должен дойти до их магазинов. Все, иди — связь обычным образом. И вот еще что: штраф пятьсот золотых. За то, что мне пришлось улаживать твои дела, и за то, что ты, ничтожный червяк, не смог чисто сработать и убрать какого-то жалкого шестнадцатилетнего ворка! Ты что, Шараш, совсем уже потерял сноровку?! Да скоро во всех тавернах столицы будут поминать твое имя только со смехом! Вспоминать, как про дурачка! Иди с глаз моих! Деньги за штраф передашь с курьером — как обычно, вместе со взносом в казну Службы.

Вспоминая этот разговор, Шараш едва не трясся от злости и ненависти. Ох, если бы он мог придушить этого надменного придурка! Как бы хотелось посмотреть на то, как Леграс корчится в муках, растянутый на перекладинах, истекающий кровью и мочой! Но увы…Создатель не дал Шарашу возможность родиться в теле высшего аристократа. Придется довольствоваться тем, что у него есть. И радоваться, что может иметь гораздо больше, чем любой из простых горожан.

Этой ночью Шараш спустил свою натуру с цепи и до смерти замучил молодого раба. Когда тот уже умирал, Шараш смотрел на его долгую агонию и совершенно явственно и громко сказал:

— Ну что, Леграс, кто из нас ничтожество?! Кто из нас червяк?! Скоро тебя самого съедят черви, потому что ты падаль и дерьмо! Сдохни, Леграс!