Бандит

— Нужна! — выпалила девчонка, раскрасневшаяся от бега — И ты никуда от меня не денешься!

— Ошибаешься — снова вздохнул я, теперь уже безнадежно, понимая ее правоту — Ладно, теперь расскажи, зачем ты мне нужна, такая красивая.

— Красивая? Да, я красивая — кивнула Герда — Но дело не в этом. Я буду тебе готовить. Буду стирать. Будут помогать по хозяйству. А ты станешь обо мне заботиться. Одевать, обувать и все такое. Кормить. Жалованье платить!

— Жалованье?! — фыркнул я, и поинтересовался — И какое жалованье? Сколько ты хочешь получать за свою работу?

— Файт в день! — выпалила девушка, и глаза ее забегали. Ясно было, что цену она назвала с ее точки зрения запредельную, и готова согласиться на половину. А может даже и вообще работать бесплатно — лишь бы я оставил ее у себя дома. Но почему бы не попробовать что-то из меня выжать?

— За такие деньги ты еще должна будешь и меня ублажать — я сделал максимально глумливую и циничную физиономию, и добавил, забивая гвоздь в гроб наших отношений — Дважды в день!

— Дважды в день?! — глаза девушки расширились, и лицо ее буквально посерело. Она помолчала, посмотрела на свои босые грязные ноги, на худые руки, торчащие из сарафана и мрачным, тихим голосом сказала — Только без боли, ладно? Ты не сделаешь мне больно? Я очень боюсь боли…

Я закашлялся, поперхнувшись своими словами. Черт подери! Похоже, что девчонку настолько допекло, что она решилась пойти ко мне в сексуальное рабство! И это после того, как рассказала о том, как с ней обращались мужчины. Ох ты ж… Я-то так, типа шутка юмора, немного попугать ее, постращать, а она…

Так. Хватит эмоций. Если я сейчас ее прогоню — где она окажется? Или в рабском загоне — вон, уж смеркалось, сейчас ее на улице прихватят охотники за рабами, и понеслось! И сами как следует попользуют девку, и в бордель продадут, как рабыню. А оно мне надо? Как ни странно, а девица-то все верно сказала — раз спас, значит, за нее отвечаю. И только так. Иначе нехрена было спасать. Это как щенка, или котенка — поднял, вылечил, а потом взял, да и выкинул на улицу умирать. А какое тогда это доброе деяние? Кому нахрен нужна такая доброта? Ох, как не хочется чувствовать себя абсолютным скотом! Если за что я себя и уважал, так это за чувство справедливости и за честность — хотя бы по отношению к себе. И сейчас моя совесть просто воет — «Так нельзя!»

А если ее не прихватят охотники, то она опять окажется на улице, будет питаться на помойках, или…окажется в борделе. Раз решилась на это со мной, то решится и на бордель. Почему бы и нет? Какая по большому счету разница…

— Вот что, девочка — серьезно сказал я, подзывая рукой ее поближе. Она поколебалась секунду, но подошла — почти вплотную, на расстояние шага от меня — Я найму тебя на работу. И буду платить файт в день. Но ты будешь делать все, что я тебе скажу. Нет! Не в постели! Никакой постели не будет! И рабства не будет! Но ты делаешь так, как я скажу — или вылетаешь из моего дома так же, как вылетела из лекарской. И ты молчишь обо всем, что у меня увидишь. Вернее — в моем доме!

Я усмехнулся, поняв смешную двусмысленность своего высказывания, но девчонка не засмеялась. Она слушала меня серьезно, внимательно, а потом вдруг спросила:

— Ты научишь меня убивать? Я буду бесплатно работать, сделаю все, что ты захочешь, я буду молчать, пусть меня хоть режут — но ты научишь меня убивать!

Я снова поперхнулся, долго откашливался, потом отплевывался, и только закончив прочищать нос и горло, хрипло-натужно спросил:

— Да с чего ты взяла, что я умею убивать?! Кто тебе это сказал?!

— Лекарь — просто и без каких-то колебаний сказала девушка — Он мне сказал, что ты зверь еще тот, убийца, каких мало, и что я дура. Лучше бы я осталась с ним, ублажала бы его, и все у меня тогда было бы хорошо. А ты такой зверь, что тебе перед завтраком надо убить пять человек, и перед обедом — десяток. И только тогда ты ляжешь спать спокойным.

— И ты поверила в эту чушь?! — хохотнул я, и досадливо помотал головой. Вот же лекарь, вот же сука! Решил типа девку у меня увести! Хе хе хе… Мол, не служи людоеду, служи мне, белому и пушистому! Ой, не могу! Нет, ума у него все-таки не хватает. Впрочем, о чем я говорю?! Это же чертов наркоман! У него все в голове перемешалось!

— Он сказал, что ты убил мужчину, который меня покалечил. Ты вспорол ему живот. И бабу эту…тоже ты. И вообще непонятно, как я еще жива. Вот! Только я думаю, что он врет. Потому что ты хороший. Я знаю, ты хороший. Но убивать умеешь. У тебя кинжал, ножики маленькие в ленте, и взгляд такой…

Девушка закончила, и стало тихо. Так тихо, что я слышал ее дыхание и свое. Вечер, почти стемнело, воздух пахнет дымом очагов, а мирные горожане сейчас ложатся спать. Тут рано ложатся, очень рано. В такое время ходят только запоздавшие гуляки, стражники, у которых вдруг возник приступ служебного рвения, и разбойники, коими город просто-таки напичкан.

— Эй…вы! — услышал я голос позади себя, оглянулся, и увидел три темные фигуры, выходящие из соседнего переулка — Чего тут стоите? Эй!