Бандито

Что касается гостиницы Волна, то дело было ясное, что дело тёмное. Стоило завести разговор на эту тему в Тресте или Горисполкоме, как чиновники удивлённо хлопали глазами и старались ретироваться под любым удобным предлогом. Короче, делали вид — «моя твоя не понимать».

В общем, будь Петина воля, послал бы он окопавшихся там казахов вместе с Волной в жопу. Но похоже, что Александру, находившаяся почти на набережной возле самой Волги гостиница, приглянулась, и так просто он не отступится.

Только успели переговорить, как подвалила компания завсегдатаев из числа золотой молодёжи. И с ними, разумеется, поэт-песенник Мишаня, уже изрядно поддатый.

Мишаня грузно плюхнулся за стол и не смог удержать в себе очередной стихотворный перл. Который ему показался смешным, а вот Пете не очень.

— Здравствуй, Петя, что-то ты не весел. Отчего же ты повесил нос. Больше не поёшь весёлых песен. Может быть, прошиб тебя понос?

— А в рыло! — угрожающе привстал со своего стула Пётр.

— Всё! Всё! Не надо меня бить. Я же пошутил, — испугался Мишаня, закрываясь пухлыми ручками.

— Дошутишься, что рога поотшибают! — хмуро буркнул Пётр. — Про других вон свои стишки сочиняй, а про меня не надо.

— Ладно, Петя. Чего ты. Мишка, он же безобидный. Не обращай внимания, — вступилась за стихоплёта Марина.

— Базар пусть фильтрует. А ты чего лыбишься⁈ — подозрительно глядя на Арнольда, поинтересовался Петя.

— Да книжку детскую вспомнил, — улыбнулся Арнольд. Про Незнайку, Николая Носова. Там он тоже стишки про всех начал сочинять. Ну типа: «У Авоськи под подушкой лежит сладкая ватрушка», или «Знайка шёл гулять на речку, перепрыгнул через овечку». В общем, вся фишка в том, что каждый из его приятелей требовал, чтобы тот сочинял стишки про других, а не про него.

— Похоже, что Мишин дебилизм заразителен, — не оценил веселья Арнольда Пётр.

— Да ладно, расслабься. Что-то ты сегодня не в духе. На людей бросаешься. Коньячку вон накати.

Но Петя пить не стал. Тем более что уже подошли Александр с Дашей, и Пётр направился к их, расположенному несколько уединённо за кадкой с декоративной пальмой, столику.

Поздоровавшись, Петя присел за столик и рассказал майору всё, что сумел выяснить Арнольд. Но Александр не разделял мрачного настроя Пети и успокоил того, сказав, что ситуация приемлемая. То, что деятели из Треста и Горисполкома почти не имеют влияния на выбранные гостиницы, даже лучше. Помощи особой от них ждать не стоит, но и активно мешать не будут.

Так что остаются одни бандиты и менты. Александр даже пошутил, что с ними воевать легче, чем с бюрократами.

Насколько Петя понял, предварительный план действий у майора уже сложился. Но обсуждать его в ресторане Александр не стал. Предупредил, что завтра он улетает в Москву на пару дней, и назначил встречу через три дня на конспиративной квартире. Причём адрес квартиры заставил Петю выучить наизусть.

После чего заявил, что они с Дашей собираются этим вечером отдохнуть и с делами на сегодня всё. То есть культурно послал подельника на хер.

Да Петя и сам не планировал сегодня долго задерживаться в ресторане, так как дел было до фига и маленькая тележка. А потому, попрощавшись, Петя отчалил.

* * *

И вот через несколько дней Петя, яко тать в ночи, крался по ночному городу, озираясь и вздрагивая от каждого шороха. Тревожно светила злая луна, и пронизывающий ветер завывал в закоулках переулков, между перекошенных домишек вонючих трущоб. И вдруг из-за угла — зловещая тень. Кто там прячется в ночи⁈ Выходи, злобный Враг…

Или так:

Светила мутная луна. Зловещие вокруг роились тени. И в темноте, шпион Васильев, в кучу наступил говна. Вонючий запах не оставил никаких сомнений.

На самом деле всё было совершенно не так. Начнём с того, что была середина дня, на улице апрель и светило неяркое, но уже почти тёплое солнце. Прохожие, несмотря на рабочий день, куда-то неспешно брели по своим делам.

Петя шёл на явочную квартиру, проклиная про себя конспиративные игры майора. Могли бы и в ресторане встретиться. На фига была напускать тумана и изображать из себя шпионов.

Местом встречи оказалось большое жилое здание старой постройки на углу улиц Чапаева и Рабочей. Зайдя во двор, Петя нырнул в подъезд и поднялся на последний этаж.

На площадке было всего две двери. Петя нажал звонок нужной квартиры и уставился на дверной глазок, ожидая, когда человек внутри квартиры его рассмотрит. После недолгого ожидания Петя забеспокоился. Шагов за дверь не было слышно, и глазок не потемнел, как это бывает, когда человек внутри прикладывается к нему глазом. Позднее Петя узнал, что глазок был имитацией, и на самом деле это был объектив камеры наблюдения.

Наконец, дверь бесшумно распахнулась. Дверь была самой обычной, деревянной, обшарпанной. Но оказалось, что за ней находится ещё одна, массивная металлическая дверь.

На пороге стоял майор, который, не здороваясь, поманил Петю пальцем и посторонился, пропуская его в квартиру.