Бандитская Голгофа

Он мог бы заняться и отелем и гостиницей одновременно, но тогда ему бы пришлось урезать масштабы одного ради строительства второго. Он сосредоточился на отеле, поэтому смог поднять пятиэтажное здание с видом на море. Шестьдесят восемь номеров, столовая, кафе, свой бассейн. А с домом спешить не стоит. Человек живет мечтой, и если она вдруг осуществится, жизнь потеряет интерес. Возможно. Хотя и не факт…

Сплит в шестнадцатом номере работал исправно, лампочка в подвесном потолке в двадцать четвертом не заедает, кнопка лифта не западает… А в тридцать втором номере работает прекрасная горничная. Пышные волосы, гибкий стан, руки ловкие, быстрые. И выпуклый живот ничуть ее не портит, скорее наоборот.

— Я же сказал, нельзя тебе работать, — глядя на нее, покачал головой Никита.

Ульяна в положении, восьмой месяц уже идет. Все очень серьезно, и она должна беречь себя ради их будущего ребенка.

— Да ладно тебе! Чем больше работаешь, тем легче родить.

— Тем легче выкинуть… Дай сюда!

Никита попробовал забрать у нее подушку, но Ульяна уперлась, и ему пришлось отступить, чтобы случайно не задеть ее.

Два раза у него возникало желание удушить Гену Прокопова. Первый раз, когда он ткнул его мордой в сугроб, а второй, когда узнал, что этот подонок заставлял Ульяну избавляться от беременности. Нет, это, конечно, хорошо, что она не родила от этого недоноска, но ведь это было насилием над организмом. Не удивительно, что Ульяна какое-то время не могла забеременеть…

— Я ведь тебя уволю, — пригрозил Никита.

— Я, между прочим, член совета директоров! — скорее в шутку, чем всерьез парировала она. Хотя в этой шутке имелась изрядная доля правды.

Не для того Никита женился на Ульяне, чтобы наложить лапу на ее имущество. Он даже не хотел выгонять Гену из ее московской квартиры, и этот подонок жил там, пока здесь не возникли финансовые проблемы. Участок в непосредственной близости от моря стоил бешеных денег, и само строительство влетело, что называется, в копеечку. На каком-то этапе у Никиты возникла необходимость взять в кредит, но и это не решило проблемы. Тогда Ульяна и предложила продать и дом, и квартиру. И сделала это без всякого сожаления.

К тому времени она уже была его законной женой, и они не стали утруждать себя распределением долей в общем проекте. Зачем, если при разводе все должно было делиться пополам. К тому же никто из них и не думал ни о каком разводе.

— Все равно, уволю.

— Уговорил. Сейчас закончу, и все, — сдалась наконец Ульяна.

Они снимали половину дома неподалеку от отеля. Вроде бы и ремонт неплохой, и обстановка приличная, но Ульяне там скучно. Утром после завтрака порядок наведет, и сюда, к Никите поближе, здесь они и пропадают до самого вечера. Здесь и обедают, и ужинают, а иногда и ночуют, благо, что есть «президентский люкс». Люкс есть, а президентов нет…

Все хорошо в отеле — и функционирует он исправно, и недостатка в клиентах нет, только вот «президентский люкс» пустует. За лето ни одного претендента на это удовольствие. Впрочем, Никита не расстраивался и планировал в «мертвый сезон» разделить этот элитный номер на четыре обычных.

— Если все, тогда не уволю… — сказал он. И, немного подумав, поднял вверх указательный палец: — Знаешь, я тебя персональной горничной назначу.

— Твоей персональной?

— Нет, в «президентский люкс». Только там и будешь работать. Только там, и нигде больше.

— Хитрый ты, — усмехнулась Ульяна. — Там же никто не живет.

— Мы живем.

— Может, и поселимся там?

— Как скажешь.

— Не скажу… Дома лучше, чем там.

— Если это свой дом.

— А для меня все свое там, где ты…

— Правильно, домой поедем, — кивнул Никита. — Дома лучше.

Дом хоть и съемный, но оттуда никто их с Ульяной не прогонит, а в «президентский люкс» в любой момент могут нагрянуть. Хотелось бы на это надеяться…

— Аппендицит у вашего мужа, — сказал хирург, носатый мужчина в синем халате. — Обычный острый аппендицит. Но еще бы чуть-чуть, и был бы перитонит. А так хорошо все, осложнений не будет, через недельку выпишем.

Саша поблагодарила врача, повернулась к нему спиной и, ускоряя шаг, направилась к лестнице.

— Александра Сергеевна, с вами все в порядке? — спросил Артем.

Надо было сказать, что хреново ей, и сделать надо было это в грубом тоне, раз он сам ничего не понимает. Вроде бы и ремонт в больнице сделан, но все равно мрачно здесь, и запах — жуть, какой тоскливый. Не будет она больше разговаривать с врачом, если все и так ясно. А денег ему Артем занесет…

Странно все как-то, на каждом углу слышно, что в России страшная коррупция, а деньги за операцию с нее не просили. И даже то, что у Аркаши отсутствовала медицинская страховка, роли не играло. Более того, врач наотрез отказался от денег. Хотя и намекнул, что благодарить можно будет после операции.