Бандитская Лиговка

Это было правдой. Янсона уличили. Но он смахнул со стола пылинку или крошку и сказал:

- Беспорядок. Бардак.

Вторая комната оказалась не столь ухоженной. Вместо живописи на стенах небрежно были наклеены репродукции Босха, Мандейна, Брейгеля, иллюстрированные вырезки из журналов. Подборка фотокопий работ Бориса Валледжо. Непристойные фотографии и тексты из газет с криминальными сообщениями.

- А вы подозрительный человек. Просматривается странный, болезненный интерес к преступности.

- Это материал для будущих постановок. Не вечно же показывать бандитскую оргию. Хочется чего-нибудь поинтеллектуальней.

Книги, газеты, предметы одежды, пакеты, флаконы - все это было разбросано на столе, валялось на полу и на кровати. Постель в этой комнате оставалась неприбранной. Женская интуиция подсказывала Полине Антоновне, что в этой комнате живет не Янсон.

- Такое ощущение, что у вас здесь кто-то квартирует.

- И какой он, этот кто-то?

- Не очень организованный, судя по разбросанным вещам. Мятущийся, о чем говорят художественные пристрастия. Испорченный - вон та фотография с девицей не должна выставляться на обозрение. Постель не прибрана - признак лени и даже обломовщины. У вас живет кто-то еще. Я права?

- Женщину не проведешь. Приезжал тут один земляк, гостил. Вам понравилась экскурсия?

- Сильное впечатление. Как от белого квадрата. Или от черного.

- От двух противоположностей не может быть одинаковых впечатлений. Ты проголодалась?

- Надо понимать, что ты хочешь выпроводить меня в ресторан? Так вот, я сыта и хочу только вина.

Они снова расположились за столиком.

- Ты сказал, к тебе приезжал земляк. Из Арзгира?

- Я не поражен твоей осведомленностью. Как товарищ из органов, ты просто обязана была проверить того, кто стал тебе хоть немного близок. Да, я родился на Ставрополье.

РОЖДЕНИЕ

24 августа 1967 года по полынной степи мчался козелок. Самая надежная и самая принятая в этих краях машина. Здесь ночь не церемонится с вечерними сумерками. Она свергает солнечный диск с горизонта и выбрасывает свои звезды для любования неожиданно быстро, презрев полутьму. Шофер моментально улавливает этот знакомый миг. Щелк! Фары освещают ночную дорогу, только что бывшую вечерней. Но в этот раз не получилось. Вечер вдруг повторился. Тьма снова рассеялась и Виктор Крещук, сидевший за рулем, вонзил свой локоть в бок сидевшего рядом начальника.

- Арвидович, чего это?!

- Чего?!

Ян Арвидович Янсон, откушавший на дорожку больше, чем следовало, разлупил глаза. Зарево нового дня предстало перед ним. Но он-то помнил еще, что не согласился на эту ночевку, что приказал выезжать на соседнюю кошару. И все-таки утро... Слишком быстро оно наступило. Ян таращился на восходящее солнце, только что ушедшее за горизонт.

- Ты выпивал, Виктор? - икнул Янсон.

- Не, Арвидович, ты чего?

Черные земли. На Ставрополье есть далекие выпасы, куда вывозят отары откормиться и там сдают бечек на мясо в тяжелейшем весе. Там черная земля, не суглинок, там корм от души. Там мясо нарастает под шубами овечьими быстрее. Поездка в земли черные неделю занимает. И ездит председатель колхоза потому, что деньги там. Для всех. Откормленных овец сдают - идет зарплата.

Рассвет во время ночи на черных землях - верный знак председателю, что он подзадержался на кошарах чабанов. Рассвет в ночное время - это пробужденная совесть. Пил водку, зная, что Мария ждет его. Молодая учителка живет на краю села и, возвращаясь со степей, Ян грешным делом регулярно навещал её.

- Стой, Виктор!

Ветровое стекло приподнято снизу, встречный ветер в жару обдувает потные лица в дороге. Стали, а в лица - тепло. Не природное, а будто с десяток тракторов вокруг работают.

Нет, это не солнце. Тяжелый корабль пыхтел перед ними, сжигая степную траву. Похожий на шайбу со светящимися гранями.

- Сгорим! - закричал Виктор и вывалился из козелка.

Янсон сидел завороженный, наблюдал явление. Водочная поддержка говорила - а и фиг с ним, главное до конца узнать что это. Огненный шар или шестеренка дала задний ход. Или это шестеренка в мозгу Яна Арвидовича покрутилась обратно. Корабль уплывал по направлению к их селу. Янсон выволок шофера из-под машины и сам сел за руль.

- Оно нас забоялось, садись рядом.

Машина двинулась за шаром, но вдруг свалилась ночь. Одинокий козелок трясло в темноте на грунтовой дороге. Янсон торопился. Он приехал к Марии и остался до утра. Именно в эту ночь в белой мазанке Мария зачала внебрачного ребенка заместителя председателя колхоза Яна Янсона.

По просьбе Марии её, едва живот стал заметным, отвезли от глаз подальше в степь на кошару к знакомому чабану. Янсон оформил её кухаркой. И не знал, что навсегда. Спустя положенное время роды принимала специально приставленная Яном к любовнице старая доярка Матрена Дмитриевна. Не ахти какая опытная, зато немая.. Янсон заплатил именно ей потому, что не желал разговоров о своей причастности к появлению на свет новорожденного.