Бандитская муза

С обвинителем она связываться не стала. Подлог со свидетелями раскопал следователь, который вел дело, с ним она и решила поговорить. И организовала она сама, отец помог ей только с людьми.

— Что вы такое говорите? — с бледным видом спросил Сажков.

— Кто тебе сказал, что свидетель ненастоящий?

— Кто сказал?! Да это по нему было видно! Он терялся, путался в показаниях…

— Когда ты это понял?

— Когда понял, когда понял… Какая разница, когда я это понял?

— Ты понял это еще до суда? Почему ты никому ничего не сказал?

— А почему я должен отчитываться перед тобой?

— Потому что я твоя последняя инстанция… — Жанна достала из сумочки и выложила на стол «дамский» револьвер. — И я сама тебя застрелю.

— Ты не сможешь.

Жанна холодно улыбнулась, взяла револьвер в руку, приставила ствол ко лбу Сажкова. И представила себя в холодной постели. Захар где-то там, в далеком лагере, а она одна, в тоске и печали. Годы проходят, Захара все нет, она стареет, чахнет… И все из-за этого урода, который мог, но не захотел спасти Захара. А ведь ему заплатили. Жанна лично договаривалась с ним об оплате.

— Не надо, не надо! — задергался Сажков.

Он прочувствовал всю глубину ее женского страдания и поверил Жанне. А она действительно могла убить. Потому что ненавидела всех, кто мешал ее счастью с Захаром.

— Кто тебя перекупил? — стараясь сохранять спокойствие, спросила она.

— Никто меня не перекупал…

— Ты должен был утопить Захара, и ты это сделал. Почему?

— Я его не топил… Я просто докопался до правды.

— До тебя никто не докопается. Я лично позабочусь, чтобы тебя закопали глубоко-глубоко… У тебя есть дети?

— Детей трогать не нужно!

— Я их не трогаю. Я просто не хочу, чтобы они остались сиротами… Я не хочу, чтобы твоя жена обслуживала дальнобойщиков, чтобы прокормить их…

— Ко мне подъезжал человек, он сказал, что свидетель липовый, — не выдержал Сажков.

— Что за человек?

— Я не знаю.

Жанна беззвучно засмеялась, не раскрывая рта. Насмешил ее господин Сажков, а вместе с тем и разочаровал.

— Нет, он, конечно, представился, но документы он мне не показывал.

— Как он выглядел?

— Ну, высокий… Волосы с проседью… Глубокая носогубная складка…

— Вы следователь, вам не трудно будет составить фоторобот. Программа для этого есть.

Жанна велела принести ноутбук, Сажков принялся за дело. Через полчаса фоторобот был готов. Это был портрет незнакомого человека, но Жанну это ничуть не смущало. Если человек засветился, то его обязательно найдут.

— Спасибо вам, Олег Яковлевич, — Жанна официальным тоном поблагодарила следователя.

И направилась к двери.

— Я свободен? — спросил он.

— Да, конечно… Я распоряжусь, чтобы вас похоронили в хорошем сухом месте. А вашу семью возьму на содержание.

— Что?! — Сажков, казалось, едва не задохнулся от нахлынувшего на него ужаса.

— Я не могу вас отпустить, — с сожалением сказала Жанна. — Вы обвините меня в похищении, посадите в тюрьму. А мне сейчас нельзя за решетку. Мне Захара Афанасьевича нужно оттуда вытаскивать.

Разумеется, она не собиралась убивать следователя, просто нужно было нагнать на него страху, чтобы он затем сам, по собственной инициативе призвал себя к молчанию.

А Сажков испугался не на шутку. Потому что прекрасно понимал, с кем имеет дело. Жанна давно уже осознавала свою причастность к мафии, а сейчас она фактически возглавляла ее. И Сажков знал обо всем.

— Я никому ничего не скажу!

— Я не могу рисковать, — качнула головой Жанна.

— Этот человек заплатил мне… Он дал мне взятку… Мне никак нельзя придавать этот факт огласке.

— Хорошо, вы напишите признание в том, что получили взятку. И вас отпустят… — мило улыбнулась Жанна. — Обещаю, никто никогда об этом не узнает. Если вы будете хорошо себя вести.

Сажков кивнул. Да, он готов попасть к ней в кабалу, лишь бы вернуться к своей семье.

* * *

Сильный удар в живот смял печень, заставив ее взвыть от боли. Но сам Соус даже не пикнул. Заскрипел зубами, зажмурил глаза — вот и вся реакция.

— Откуда у тебя ствол? — спросил опер в расстегнутой до пупа рубашке.

В кобуре под мышкой у него болтался пистолет, кисти рук оттягивали кожаные перчатки. Соуса не пытали, с него просто спрашивали за сломанный нос. Руки у него скованы за спиной, живот открыт. И как ему после этого уважать ментов?

— Нашел.

— Нашел?

— Нашел, — подтвердил Соус.

— Труп ты нашел.

— А труп не находил.

— Труп на твоем стволе числится. А ты не знал?

— Быть этого не может.

Ствол у Соуса «чистый», он уверен был в этом на все сто. С армейского склада пистолет, не пользованный. Он отстреливал его, готовил к бою.

— А почему не может? — напирал опер. — Откуда ты знаешь?.. Если ты нашел этот ствол, то не можешь знать, есть на нем труп или нет?

— Я не знаю.

— А труп есть… Знаешь, какая это статья? Знаешь, сколько лет?

Соус знал, что ствол ему могли подсунуть. Тот, который был с ним, отложат в сторону, а к делу пришьют ствол из какого-нибудь висяка.

— Сколько дадут, столько и будет.

Капеллан уже дал о себе знать, весточку передал. Адвокат будет уже завтра. И следователю он обещал занести. Но пока что дела у Соуса дрянь. Уж очень больно бьет оперок.

— Еще раз спрашиваю, откуда пистолет?