Бандитская муза

Камера небольшая, размером с карцер, половину пространства в нем занимали классические нары, до блеска отшлифованные телами арестантов. Но сейчас в хате никого не было, и Караван спокойно лег, забросив ногу за ногу.

Менты ошмонали его вдоль и поперек, отобрали нож-бабочку, сигареты. Резать здесь никого не надо, а курить хотелось невыносимо. Неспокойно на душе. Над головой нависло ощущение конкретной подставы. Неспроста менты накрыли его с поличным. Наверняка пасли его. А на хвосте висели реальные спецы, если Караван их не заметил… Но кто же дал отмашку на него? Кому он перешел дорогу?

Может, Зойке?.. Баба она настолько же властная, насколько же и мутная. Захар к Жанне от нее ушел, а она вцепилась, вернула его себе. Да и как вернула. Может, Захара нарочно на наркоте держали, чтобы он спал как сурок — носом в землю? Пока он спит, Зойка рулит его делами. И Жанну держит на расстоянии… Все бы ничего, но проблемы у Захара начались после того, как он ушел от Зойки. И грохнуть его пытались во дворе дома, ключи от которого были у нее. Все бы ничего, но Зойка где-то пропадала целый месяц. Все бы ничего, но Арсений показал на какую-то бабу, с которой мутил Шантан. И разговор явно шел не о жене Шантана. Что, если Шантан мутил с Зойкой? Может, вместе они нанесли удар по Захару… Готовили нападение на Ставра, а перенесли огонь на Захара. Потому что он отбился от рук. А Зойка реально в авторитете, и ей ничего не стоило взять власть в «Горохране». А Шантан снял бы ярмо со своей шеи. Два ярма. Сначала бы решил с Захаром, а затем дожал бы и Ставра.

Но все это догадки. А вилы уже уперлись в бок. Дожать могли самого Каравана. Чтобы он больше не рыпался, не рыл землю вокруг Капеллана… А ведь Зойка спрашивала на этот счет, и он сказал ей, что не успокоится…

Неужели это действительно Зойка?

Сколько раз Караван бывал в КПЗ, и всякий раз, покидая хату, он, как порядочный арестант, оставлял в ней заначку. И никто не посмеет осудить его, если он сейчас разворошит такой же схрон.

Он нашел выемку между досками, просунул в нее пальцы, нащупал половинку сигареты, спичку. И улыбнулся. Все-таки мудрые люди составляли свод законов воровского братства. Греешь ты — греют и тебя. Чем не высшая степень справедливости?

Караван достал сигарету, но спичка выскользнула из пальцев, пришлось раздвигать доски, чтобы достать ее. А под доской он нащупал что-то железное. Вытащил, посмотрел. Заточка. Причем самая примитивная. Даже не черенок ложки, а просто проволока с изгибом под рукоять. Но проволока достаточно острая и крепкая для того, чтобы выколоть глаз.

Заточку он просунул между досками, но так, чтобы в случае чего быстро достать.

А «пожарный случай» не заставил себя долго ждать. Не успел Караван выкурить сигарету, как со стуком открылась дверь и в камеру вошли два странных типа. Один белобрысый, типично славянской внешности, другой — чистой воды азиат. Оба некрупного, но плотного телосложения.

— А тут накурено, — сказал белобрысый.

Азиат молча кивнул и мутными глазами посмотрел на Каравана. Похоже, он был под кайфом, но при этом не выглядел размазней. Как раз наоборот, собранный, сосредоточенный.

— Браток, подымить не угостишь? — спросил белобрысый.

Он смотрел на Каравана с опаской, но при этом нагло, колко.

В ответ Караван качнул головой.

— Зажал?

— Ты с кем говоришь? — тихо спросил Караван.

— С жабой. Которая зажала сигарету.

— Ты говоришь с законным вором.

— Неужели Караван?

Караван качнул головой и закрыл глаза, давая понять, что ему впадлу тереть с каким-то бакланом.

— А я знаю Каравана, — сказал белобрысый. — Он, говорят, на ментов работает.

Караван резко глянул на него, и тот испуганно подался назад. Но пасть не захлопнул.

— Пацанчик телку какую-то подрезал, сумку у нее увел, а Караван его за руку схватил. Как будто мент какой-то.

— Кто тебе такое сказал? — Караван глянул на него с пытливым прищуром.

— Да молва ходит.

Караван поднялся на ноги, и белобрысый отошел в самый угол. Зато азиат не сдвинулся с места.

— Кто тебя сюда заслал?

— А тебе что, правда глаза колет?

— Я задал вопрос.

— Джут!

Азиат отреагировал на свое имя, как собака на команду «фас». Караван заметил, как он дернулся, но закрыться от удара не успел.

Джут ударил его кулаком в печень и тут же врезал костяшками пальцев по горлу. У Каравана потемнело в глазах от боли, приток воздуха в легкие остановился. Он схватился за горло, но азиат ударил по ногам. В падении Караван стукнулся головой о постамент с вмурованным в него унитазом. Никто и никогда не бил его с такой быстротой, точностью и силой, как эта чурка.

Караван кое-как поднялся, рванул к нарам, но сильный удар в шею снова припечатал его к полу. Падая, он ударился о железный уголок лежака.

Но до нар он все-таки добрался. Правда, забросил его на них азиат. Караван лежал на животе, а этот чурек стягивал с него брюки. Караван дернулся, но тело его едва слушалось. А ноги вообще отказывались ему повиноваться. Видно, Джут нанес какой-то парализующий удар.

— Давай быстрей! — торопил его белобрысый.