Бандитская Россия

Это произошло летом 1994 года. При задержании Петруха отстреливался из газового пистолета, был ранен в руку, затем он проглотил чайную ложку и был помещен в больницу. Через несколько дней после начала следствия Петруху освободили под залог, и он исчез из города. Появился вор в Санкт-Петербурге, где лечил руку и прорабатывал возможности возвращения в Красноярск в качестве хозяина города. Тогда, кстати, Иваньков вновь подтвердил его права на город, но с тем условием, что Петруха разберется в межклановых противоречиях и упорядочит отчисления в общероссийский общак от преступных группировок края.

Эта информация поступила в РУБОП Красноярского края, и через своих агентов в преступной среде милиционеры дали понять Петрухе, что если он появится в городе, то будет немедленно арестован. Вскоре Петруха был задержан в Питере на знаменитой воровской сходке в ресторане «Метрополь», но, так уж повелось, снова был очень быстро освобожден.

Но после того, как был убит финансовый советник Петрухи Боря Дипломат, а его высокий покровитель Иваньков огреб серьезные проблемы в США, Петруха, естественно, не смог сохранить лидирующие позиции в Красноярском крае. К тому же в марте 1995 года он был снова задержан, на этот раз в Самаре, за наркотики (и, кстати сказать, вскоре снова был отпущен под залог).

Таким образом, к началу 1995 года практически вся власть в Красноярске перешла к Быкову - за каких-то пару лет других столь же «серьезных» людей здесь фактически не осталось. И вот теперь для Анатолия Петровича пришла пора всерьез заняться «КрАЗом» - Быкову надоело «расчищать поляну» в интересах ТWG. Равно как надоело ходить под братьями Черными (к тому же до Быкова стали доходить слухи, что эти люди попросту начали его кидать). Словом, все сложилось одно к одному, плюс ещё и «крестник» в лице нового гендиректора завода Юрия Колпакова обратился к Быкову с предложением поставить на место окончательно, по его мнению, обнаглевшую ТWG. Так началась «большая алюминиевая война» местного значения.

В данном случае описывать её во всех подробностях особого смысла, пожалуй, нет. Вся эта история красочно и во всех деталях была расписана не только в отечественной и зарубежной прессе, но и легла в основу нескольких документальных, публицистических и даже художественных книг. Равно как здесь нет смысла посвящать отдельный кусок повествования личностям братьев Черных, которые в этой войне противостояли Быкову. Эти, с позволения сказать, бизнесмены на тот момент являвшиеся гражданами Израиля, вполне достойны войти в серьезные тома, исследующие «Россию мошенническую», «Россию отприватизированную» и «Россию разграбленную» (естественно, при условии ежели таковые когда-либо будут написаны).

Достаточно будет сказать, что, согласно данным доклада следственного комитета МВД России, в период с 1992 по 1994 год братья Черные, пользуясь печально известными схемами с фальшивыми авизо, украли семь миллиардов рублей, получая деньги со счетов в коммерческих банках. Именно эти средства, собственно, и заложили основу для взятия братьями под свой контроль львиной доли рынка российского алюминия [97]. Словом, на наш взгляд, в обозначившемся открытом противостоянии, сиречь в борьбе за «КрАЗ», у нормальных людей нет и не может быть абсолютно никаких симпатий в отношении как той, так и другой стороны. Так, знаете ли, сошлись хрен с редькой и давай выяснять, кто из них круче. А посему мы сразу переходим к итогам этих, не слишком продолжительных, но более чем боевых действий.

Итак: в результате изящно реализованного наезда, подготовленного тандемом Быков-Колпаков, ТWG отступила. В этом, кстати сказать, немалую роль сыграл и грамотный пиар - работники завода и местное население в целом поддерживали Быкова. Красноярцам он представлялся эдаким рыцарем без страха и упрека, который ведет непримиримую войну с «иноземными захватчиками», разворовывающими национальное достояние. Формированию такого имиджа немало поспособствовали щедрые финансовые возлияния: денег на всевозможные благотворительные акции Быков не жалел. Тем более что все равно это были по большей части деньги чужие. Вернее, экспроприированные.