Бандитские повести [СИ]

Тишина. Никто не отзывается. А шаги не затихают, всё громче.

— Да кто там, ёпэрэсэтэ?! — занервничал Сергеич.

Нервозность и нам передалась. Как-то почувствовали все — что-то неладное должно произойти.

Прошло несколько секунд, и на поляну к костру вышел мужик, лет этак тридцати пяти. Осунувшийся какой-то, небритый, лицо в синяках и в ссадинах. За живот руками держится. А там — сквозь одежду тёмное пятно проступает. Кровь.

Раненый — чего тут думать. Причём из огнестрельного оружия. Кроме всего прочего у мужика этого в руке — пистолет. И дулом пистолет этот на нас смотрит. Мы сразу смекнули, что этот незваный гость — он совсем не с добрыми намерениями к нам прибыл.

— Кто такие? — выдавил раненый сквозь зубы, чуть помахав пистолетом. Злобно выдавил.

— Шабашники, — отозвался Павел Аркадьевич. — Коттедж строим.

— Бинты есть какие? — снова спросил пришелец.

— Не, откуда? — снова подал голос бугор.

Мужик посмотрел на нас, на каждого по очереди, потом навёл на меня пистолет и говорит:

— Снимай рубашку!

Чёрт, и именно меня ведь выбрал!

Снял — что ещё делать оставалось. Ладно у меня ещё свитер был — я позже его надел. Хотя обидно — в рубашках ещё и Сергеич с Павлом Аркадьевичем сидели, но почему-то не их раздел этот бандюган. Витёк же словно знал, что с нас рубашки снимать будут, и надел в тот вечер ветровку.

Мужик тут же разорвал её на полосы, присел рядом с нами и стал себя перевязывать. Пистолет перед собой положил.

— Что случилось-то? — попытался заговорить с ним Сергеич. — Неладное что? Может, помощь какая нужна?

— Не твоё собачье дело! — огрызнулся мужик, яростно этак блеснув прищуренными глазами.

Мы поняли, что на диалог он не настроен.

Пока перевязывал себя, какой-то пакет из-за пазухи достал. Объёмный пакет, а самое главное — прозрачный. В пакете том — мы все успели заметить — ровные пачки денег. Судя по всему, сумма приличная.

Мы переглянулись, но тут же взоры потупили, чтобы чужак не заметил наш интерес.

— Перекантоваться мне надо, — сказал он нам, когда закончил с перевязкой. А пистолет в руках держит, не убирает. — Отлежаться какое-то время. Есть тут у вас где?

— Мы под навесом спим, — ответил вдруг быстрее всех Витёк. — Удобств никаких особых нет, но погода хорошая стоит, так что ничего, нормально. Я тебе подготовлю место, не волнуйся.

Мужик кивнул ему и вроде как с какой-то симпатией — будто Витёк то, что надо сказал.

— Да тебе поесть ведь надо, брат! — продолжал хитрожопый Витёк развивать отношения с пришельцем. — Давай-ка, поешь ухи. Голодный наверно, устал.

Он сбегал к реке, которая в трёх метрах от нас была, сполоснул свою тарелку с ложкой и, вернувшись, налил чужаку полную тарелку ухи. Передал, отрезал кусок хлеба. Мужик молча принял и навалился на еду. Не жрал, судя по всему, он действительно давно. Ел жадно, молча, откусывая огромные куски хлеба и закидывая в рот ложку за ложкой.

— Добавить? — учтиво поинтересовался Витёк, когда пришелец разделался с ухой.

— Нет, — отозвался тот. — Спать я хочу. Отлежаться мне надо. Проводи-ка меня, пацан.

Витёк помог ему приподняться. Дружески подставил плечо, чтобы тот мог на него опереться.

— Смотрите, мужики! — обернулся к нам незваный гость. — Если вызовите ментов, перестреляю всех на хер. Если поможете — отблагодарю.

— Поможем, поможем! — заверил его Витёк.

— Да поможем, не волнуйся! — подтвердил Сергеич. — Мы ведь не суки какие-то.

Павел Аркадьевич молчал. Я тоже. Я вообще ни звука не издал за всё это время.

Витёк отвёл незнакомца под навес, помог ему улечься. Вскоре вернулся к нам.

— Пистолет так и держит наготове, — шёпотом сообщил он. — Конкретно мы попались. Вот проснётся, да замочит нас всех.

Той ночью мы не спали. Совет держали. Что делать, как быть в такой ситуации. Человек появился лихой, это всем понятно было. Что ждать от него — неизвестно. В общем, очково как-то стало.

— Да ладно, может ничего страшного, — говорил Сергеич. — Отоспится да уйдёт.

— А вдруг утром менты нагрянут, — предположил Витёк. — Да подумают, что мы с ним. Начнут шмалять без разбора. А этот решит, что мы мусоров вызвали. Со всех сторон виноватыми окажемся. Эх, замочат нас! И даже в сортир отводить не станут.

— А может свалить потихоньку, — внёс и я свою лепту. — Доберёмся до деревни, там сообщим куда надо. А можно и не сообщать, можно переждать пару-тройку дней. Может, уедем домой! — мелькнула во мне мысль, показавшаяся наиболее верной. — Отсидимся, помоемся, то да сё. Потом вернёмся. Не будет же он здесь всё время без еды сидеть.

— Да кто его знает? — возразил Сергеич. — Место тихое, такое ему и нужно.

Павел Аркадьевич всё время напряжённо молчал. Нас слушал. Мы то и дело на него поглядывали, да собственно к нему и обращались — всё же он главный. Что скажет? Какое решение примет?

И он сказал.

— Ментов вызывать, конечно, не будем.

Да, согласились мы про себя, правильно.

— И уезжать отсюда не надо.

Тоже правильно, понял я.

Павел Аркадьевич помолчал, взял в руки прутик и пошевелил им в костре дровешки. Мы понимали, что он не всё сказал.

— Задушить его втихаря надо, да и всё, — выдал он наконец.