Бандитские повести

– Ты, видимо, сволочью меня считаешь, – продолжал он. – Что сдал всех, что рассказал всё этой девке. А я не сволочь, Лёнь, нет. Я просто запутавшийся человек. Но это всё в прошлом. Мне за последние дни на многое глаза открылись. Я теперь не такой простофиля, как раньше.

– Сволочь ты и есть, – снова, повернувшись на ходу, бросила Марина. – Именно как о сволочи Лёня о тебе и думает. Оправдывайся – не оправдывайся, другого звания ты уже не получишь. Да ведь, Лёнь?

– Вот смотри, а! – скривился в улыбке Витёк. – Вот смотри что делает, змея подколодная! Это она стравливает нас так. Вот, мол, сцепятся сейчас, один другого порешит, а в это время Владик подоспеет, да второго прикончит. Ошибаешься, сучка! Я сейчас на такие провокации не поддаюсь!

Я так и не нашёл место для ножа. Всё ещё нёс его в руках. Чувствовал себя с ним совершенно несуразно.

– Слушай-ка, Лёнь! – остановился вдруг Витёк. – А куда мы вообще её ведём? Зачем она нам нужна? Для чего? Как заложница? Да у нас и так преимущество в оружии. Она же с языком своим змеиным ещё много бед наделать сможет. Может прикончить её, да и всё?

Я остановился рядом, и вроде как раздумывал над его словами.

– Нет, серьёзно! – загорелся идеей Витёк. – Пристрелить её к чёртовой матери, и все дела. Мне человечество только благодарность за это выскажет, зуб даю. А, как ты думаешь?

Я пожал плечами.

– Всё, решено, – среагировал на моё движение Витёк. – Эй, красавица! Становись на колени! Кончать тебя будем.

Марина недоумённо и испуганно – да, это был испуг – взирала на нас.

– Можно, конечно, прежде и в неё кончить, – шепнул Витёк. – Но я не хочу, мне она теперь противна, а ты, похоже, уже кончил. Так что не будем этим себя затруднять. Эй, ну ты чё! – прикрикнул он на Марину. – Я сказал, на колени!

Он подскочил к девушке, врезал ей пару раз куда-то в живот, схватил за волосы и заставил опуститься на колени.

– Так, – выбирал он позицию, – а как лучше? В затылок или в лицо? Это ж дробь у меня, куча дырок получится, вот даже не знаю, портить ли ей личико, или нет?

– Ладно, лучше в затылок, – решил он. – Не буду симпатичную мордашку поганить. Да и взгляд у неё тяжёлый, сглазит ещё.

– Причёска короткая, это хорошо, – приставил он дуло ружья к затылку Марины. – Дробинки в волосах не запутаются. Все в черепушку войдут.

Марина бросала на меня отчаянные взгляды. Я чувствовал себя потерянно.

Мысли, мысли одолевали. Как сейчас помню эти мысли, все до одной.

Ведь всё само собой должно происходить, думал. Само по себе. Не я выбрал дорогу, она меня. Значит, от моего выбора ничего не зависит. От поступков тоже. Делать или не делать – всё одно. Результат не изменится. Результат уже известен, там, где-то за пределами, там его уже знают. Быть ей со мной или не быть – не мне решать. Всё решено, решено!

Витёк уже взвёл курок, уже сощурил глаз. Я сжимал в руках нож, я готов был сделать выпад, чтобы одним движением перерезать ему горло, но всё ещё ждал сигнала. Я не был уверен. В ней, в себе, в дороге. Он должен быть, сигнал, говорил я себе, от меня ничего не зависит.

Я потом рассказывал Марине об этих своих мыслях, о том противоречии, что опустилось на меня – и она всё поняла. Она согласилась с тем, что на тот момент у меня на руках не было достаточных доказательств её верности, я был в общем-то свободен от обязательств перед ней, я мог делать, что угодно, я мог ничего не делать – она восприняла всё правильно. Нужен был сигнал, сошлись мы к одному, верный знак, что дорога у нас одна и что именно она выбрала нас.

И сигнал последовал.

В буквальном смысле сигнал – зазвонил телефон Марины. Заиграла мелодия вызова – а мелодией на её телефоне стояла старая и чрезвычайно глупая советская песенка «Из чего же, из чего же, из чего же сделаны эти девчонки» – Марина недоумённо огляделась, а потом полезла в карман джинсов за мобильником. Связанные руки мешали друг другу.

– Дай сюда, дай! – выхватил Витёк телефон из её рук и жадно уставился в дисплей. – Ага, Владик! – объявил он нам.

А потом, приставив мобильник к уху, томно произнёс:

– Отель разбитых сердец.

Это он из какого-то фильма взял. Сам бы ни в жизнь не додумался. Я, вроде бы, тоже этот фильм смотрел – там именно так по телефону отвечали.

– Кто это? – достаточно громко разнеслось из трубки.

– Смерть твоя, – всё так же паясничая, ответил Витёк. С дикой гримасой он взирал на меня, словно ожидая от меня одобрения.

Несколько секунд Владик молчал.

– Так, понятно, – донеслось наконец из трубки. – Как тебя звать, герой?

– Я же говорю, – жутко обрадовался вопросу Витёк, – Смерть меня звать. Смертушка. По твою душу иду, голубчик.

– Ага, Витя! – определил обладателя голоса Владик. – Так вроде тебя зовут. Тот самый дебил, который всё разболтал Марине. Где она сама?

– Марина твоя с жизнью прощается. Через секунду-другую я её на тот свет отправлю.

– Дай мне с ней поговорить.

– А где волшебное слово «пожалуйста»?

– Дай без «пожалуйста», придурок. Мне спросить её кое о чём надо.

Витёк задумался. Давать или нет?

Всё же передал почему-то.

– Алло, – выдохнула в трубку Марина.

– Что там у тебя?