Бандитские жены

Она взяла сигарету.

Я встречал ее несколько дней. На третий день я решил спросить ее:

— Зоя, а здесь раньше Кристина убиралась. Где она сейчас?

— Кристину перевели на третий этаж. Пока я тут убираться буду.

«Все, — подумал я, — не успел я начать нужный разговор… Теперь попробуй найди ее! Я же не имею доступа на третий этаж… Теперь только если придет сама…»

И она пришла, на четвертый день. Пришла нарядная, я даже не узнал ее. Она окликнула меня, когда я заходил в кабинет.

Смотрю — стоит девица расфуфыренная, в кожаной мини-юбке, кожаной куртке, на высоких каблуках и с хорошей прической. Что мне бросилось в глаза и больше всего удивило — огромные клипсы. Вот уж никогда не подумаешь, что эта девушка в заключении! Будто девушка собралась на дискотеку или на концерт…

Тогда я ничего не понял. Но охотно подошел к ней и стал разговаривать.

— Как ты, однако, преобразилась! Что, у тебя праздник, может быть, день рождения? — спросил я.

— Нет, — сказала она, — обычный день. Просто надоело ходить в потрепанной одежде. А как у вас дела?

— У меня ничего. А ты почему пропала?

— Да меня на третий этаж перевели. У нас же свои интриги.

— Интриги? — переспросил я.

— Что-то типа борьбы за лучшие места. Вот и пошла я на третий этаж.

— Это ты сама пошла или тебя попросили пойти?

— Конечно же, меня попросили… Кому-то не нравится, что я здесь работаю, — сказала Кристина, намекая на Зою.

— Я понял тебя. А когда к нам вернешься?

— Постараюсь поскорее, — улыбнулась Кристина.

Потом я направился в кабинет…

Прошло еще два дня. А на третий, когда я спускался по лестнице, по дороге встретил трех или четырех женщин из той же обслуживающей группы. Все они как-то странно посмотрели на меня. Подошел я к зеркалу, посмотрел на себя — вроде все в порядке. Странно…

Прихожу на следующий день, открываю дверь кабинета — а вдруг там Кристина? А там опять Зоя. Она закончила уборку и неожиданно сказала:

— Я хотела вас предостеречь.

— Меня? От чего? — удивился я.

— Здесь разговоры пошли, которые могут быть для вас неприятными, — осторожно начала Зоя.

— Какие еще разговоры?

— Знаете, вечерами нам делать нечего в камере. Мы сидим, друг другу байки травим, романы пересказываем. Так вот, Кристина, с которой вы разговаривали, всем своим сокамерницам заявляет, что ее полюбил адвокат и, возможно, даже женится на ней.

Я опешил от такого заявления.

— Как это? — еле выдавил я из себя.

— Вот так и говорит. Я, конечно, этому не верю, — сказала Зоя, — а подруги… Ведь тюрьма очень чувствительная, многие верят… В общем, если хотите, делайте вывод.

«Так, — думаю, — час от часу не легче! Попал в ситуацию!» Я-то понимал, чем это может закончиться. Попробуй теперь докажи, что это не так!

— Но это еще не все, — помолчав, продолжила Зоя. — Она тут письмо собиралась прочитать нам всем, которое вы ей написали, любовное…

— Я? Письмо? Никакого письма я не писал!

Тут уже Зоя пожала плечами.

Я, конечно, мог понять женскую психологию: женщина находится в тюрьме. Колючая проволока, мощные решетки, кирпичные стены, тоска. Мужчины далеко. А тут адвокат появился. Почему бы и не романтизировать образ? Вот тебе и тюремный роман в чистом виде!

Можно что-то приврать, главное — чтоб для других интересно было.

Я не ожидал услышать такое.

Тут привели Солоника. Сижу, думаю — рассказать ему или не рассказать? Сейчас он меня опять спросит про любовную тему, как у нас, мол, перспективы? Я тут ему все и выложу.

Но Солоник почему-то никак не спрашивал меня об этом. Тогда я сам сказал:

— Ну что, подставил ты меня!

Он удивленно взглянул на меня.

— Как это? Ничего я не делал! Вы что имеете в виду?

— Да с Кристиной.

Он еще больше удивился. Тогда я все ему рассказал. Он начал смеяться.

— Кто же знал, что так получится! Я-то тут при чем? Я не виноват.

— Но я же для тебя старался!

Он еще громче засмеялся.

— Ладно, давайте закроем эту тему и не будем к ней возвращаться.

Но потом, чуть позже, когда я стал изучать его магнитофонные записи, его воспоминания, я услышал продолжение истории с Кристиной, которое и постараюсь воспроизвести.

ОТРЫВОК ИЗ ДНЕВНИКА А. СОЛОНИКА

Тюрьма, одиночная камера — это то место, где человек постоянно думает о прожитой жизни, о людях, которые остались на свободе. Среди тех, кто остался на свободе, прежде всего у меня была единственная любимая женщина, которую я любил и которая меня ждала. Нет, я был далеко не ангел. Кроме нее, у меня были связи с другими женщинами, включая проституток и моих любовниц, которые также остались на воле.