Бандитский брудершафт

В разгар обеденной трапезы в кабинет заглянул оперативник из дежурной группы.

— Товарищи, у меня для вас плохая новость, но другой на сегодня нет, — сказал он, потупив взор. — Паренька вашего только что обнаружили. Мертвый сидит в машине.

Оперативники Старцева разом перестали жевать.

— Где? — глухо спросил Иван.

— В Софийском проезде, возле Миусского кладбища. Если хотите съездить и осмотреть, то наша дежурная машина стоит у подъезда.

Вернувшись через час в управление, Старцев не стал заходить в кабинет. Опираясь на трость, он тяжело поднялся по центральной лестнице до второго этажа и кивнул товарищам. Те поняли его и остались на площадке, сам же Иван отправился дальше.

Очереди в приемной комиссара Урусова не было.

Старцев постучал, распахнул дверь.

— Разрешите?

— Прошу, Иван Харитонович.

Урусов сидел за рабочим столом и изучал какое-то дело.

Он отодвинул его в сторону, снял очки, откинулся на спинку стула и заявил:

— Докладывай, как твои дела.

— Плохо, Александр Михайлович, — проговорил Старцев, присаживаясь напротив.

— Что так?

— Только что убит наш молодой сотрудник Аркадий Кондратьев.

Комиссар изменился в лице.

— Как? При каких обстоятельствах?

— Операция, которую я на днях согласовал с вами, шла по плану. Мы с раннего утра торчали у «Гранда», зафиксировали, как около полудня три бандита зашли внутрь, дожидались, пока они там пили, закусывали…

— Ну-ну? — поторопил его Урусов. — Дальше-то что?

— Вышли они, значит, около пяти вечера, встали на Крестовском покурить. Аркадий на такси мимо разок проехал, уголовники не отреагировали, пошли к Ржевскому вокзалу. Мы за ними. Выбрали подходящий момент, просигналили Аркадию. Он опять к ним. Клюнули… — Иван, до предела расстроенный, рассказал комиссару все так, как оно и было, поминутно, до последней детали.

— Заточкой, говоришь? — играя желваками, переспросил Урусов.

— Так точно. В самое сердце.

— И ничего не тронули?

— Даже бумажник на месте, в заднем кармане брюк. Просто убили, да и все, будто послание для нас оформили. Дескать, получите и запомните. Так будет со всяким, кто осмелится к нам сунуться без спросу.

— Сволочи, — прошептал комиссар. — Мальчишке двадцать два всего было. — Он поднялся, заложил руки за спину, прошелся по ковровой дорожке, остановился посреди кабинета и спросил: — Как же они поняли, что Аркадий из угрозыска?

— Не знаю, Александр Михайлович, — ответил Старцев и покачал головой.

— Следили аккуратно?

— Да, шли порознь и на приличной дистанции. А на Мещанской и подле вокзала было столько народу, что определить слежку немыслимо.

Комиссар вновь занял место за рабочим столом, побарабанил пальцами по картонной папке уголовного дела и спросил:

— Ну и что ты намерен делать? Мысли есть? Задачу по ликвидации этой банды с нас никто не снимал.

— Есть одна идейка, — покусывая губы, произнес Старцев. — Разрешите поработать с ней до утра?

— А чего так? Сыроватая?

— Сомневаюсь в некоторых моментах. Уж больно она рисковая.

— Мозгуй. Сомнений быть не должно, — сказал Урусов. — Завтра в восемь я жду тебя с подробным докладом.

— Наши повара используют огромное количество жгучих специй. Они-то и делают корейские блюда острыми и оригинальными.

— Ого! — схватившись за горло, прошептал Васильков. — Это же фугасная бомба!

— Есть такое дело! — с усмешкой проговорил Ким.

— А здесь какой маринад?

— Сейчас расскажу.

Сегодня утром, пока Старцев, Егоров и Васильков следили за тремя бандитами, молодежь занималась своими делами. Штатный фотограф Ефим Горшеня ремонтировал затворный механизм фотоаппарата и чистил магниевую вспышку. Баранец заполнял протоколы.

Костя Ким отпросился на три часа, чтобы помочь маме. Завтра у нее был юбилей, и она занималась готовкой. Вот он и бегал по магазинам, исполнял ее поручения.

Ближе к обеду парень вернулся в управление с небольшим свертком.

— Угощайтесь, — предложил он товарищам.

Те попробовали странные кусочки рыбы, крупно нарезанную капусту, макароны и деликатно отказались. Слишком уж все было острым.

Костя не в первый раз угощал коллег корейскими гостинцами маминого приготовления. Вот и сегодня, когда они обедали в столовке всей группой, бывалые оперативники пробовали рыбу с капустой, но восторга относительно дальневосточных кулинарных изысков не выказывали.

Традиционно интересовался корейской кухней разве что Васильков. Он дольше других жевал рыбу, пробовал овощи и пытался разгадать состав хитрого маринада. Ближе к вечеру, в ожидании возвращения Ивана Харитоновича, Александр решил еще разок продегустировать гостинцы от мамы Константина.

— А почему у всех корейских блюд разный цвет? — поинтересовался он, закинув в рот макаронину.

— Большинство наших продуктов при готовке окрашиваются в пять цветов, — со знанием дела ответил молодой человек. — Красные хорошо влияют на сердце и сосуды. Желтые — на кожу. Белые — на работу желудка и кишечника. Зеленые улучшают кровообращение, а темные выводят из организма вредные вещества.

Придя в себя от очередной дегустации, Васильков подивился:

— Откуда все это знаешь? Ты же москвич в четвертом поколении!