Бандитский подкидыш (СИ)

Я даже знал, где она находится. Они. Два человека, которые мне нужны были, как воздух. Я, казалось, и правда задыхался. Они знали, что я найду. Даже прятать не стали. Те, кто мне нужен были в доме, который я ей купил. Только… Я не мог просто так пойти и забрать их. Аделина. Аделина, мать вашу.

– Ты должен быть милым, – мурлыкала она.

– Я убью тебя, – спокойно отвечал я. – За Левку…

– Брось, милый. Я же не обижу собственного сына…

Но я помнил – в меня стреляли, когда Лев был на моих руках. В него не попали только чудом. Снайпер был либо мазилой, либо наоборот боялся в ребёнка попасть и поэтому так и не посмел добить меня. В любом случае они рисковали жизнью моего сына. Я никогда этого не забуду, каждое мгновение просто въелось в подкорку. И кровь, что капала на ребёнка, я балансировал на грани потери сознания, и все боялся, что это не моя кровь, а Левкина. Во мне крови много, мне не жалко. А Левка…он и не лев ещё, так, львячий котенок.

– Мне нужны гарантии.

Вчера я сорвался. Никогда не испытывал желания бить женщин раньше, а мою жену бить хотелось. Хотелось убить. Хотелось, чтобы её просто не было больше, ни в моей жизни, ни вообще.

Из дома никто не входил и не выходил. Игоря я найти не смог. Оставалась надежда, что он там, внутри дома, такой же заложник обстоятельств, как и мы все. Рядом с Катей и Львом. Но Аделина…иногда мне казалось, что она просто сошла с ума. Я ещё мог понять, почему она хотела убить меня – алчность, нежелание делиться. Но Лев? Чем ей мешал Лев? И боялся того, что такими темпами она могла избавиться и от Игоря. Просто потому, что это мой человек.

– Когда я тебя сделаю, – обещал я. – Я от этого дома камня не оставлю. Все разнесу.

– Сначала сделай, – улыбнулась жена, которая владея моим сыном свято верила в свою безнаказанность. – У меня много условий. Теперь не ты меня бросаешь, а я тебя. И мне очень не нравится твоя внебрачная связь. Это меня обижает. Давид, дорогой, тебе придётся отказаться от этой девочки. Конечно, ее это обидит, но таковы правила.

Я бессильно скрипел зубами. Я хотел видеть Рафаэля. Того, кому я верил больше, чем самому себе. Не спросить даже за что, а просто в глаза посмотреть. Эта осень перевернула все. Сначала едва не отобрала у меня жизнь, а потом просто все – отняла сына и Катю вместе с ним.

Кто-то из моих людей всегда был на посту. Мы не могли проникнуть внутрь дома из страха, что эта истеричная особа навредит моему сыну – я не знал, какие указания она отдала, но прекрасно знал, что способна она на многое.

Я зарывался в цифры и документы – предстоял раздел имущества. И я отдал бы ей все, готов был отдать. Но… всегда было но.

Я вышел из офиса, размашистым шагом пересёк парковку. Сам за руль – это становится привычкой. После того, как был слаб, словно новорождённый котенок, стал заново ценить все, на что способен сам. Погнал к дому жены. Здесь три машины наблюдения. Их мы не прячем – пусть знают, что мы смотрим. Иногда я думаю, понимает ли моя жена, все ещё жена, что сама себя загнала в ловушку? И меня тоже. Всех нас. И мы просто бегаем по этому замкнутому кругу, словно белки в колесе, не зная, как вырваться.

Приткнул свою машину к бордюру, впритык к той, в которой мой человек сидит. Пересел. В машине густо накурено, так, что воздух кажется сизым.

– Простите, – торопливо говорит мужчина, открывает окна, пытается увеличить мощность кондиционера за пределы возможностей.

Сразу веет холодом, напоминая, что зима скоро, на носу уже.

– Всё в порядке, – отвечаю я.

И правда в порядке. Он сидит здесь часами, не сводя с дома глаз. Телефон и прочие прелести запрещены – так многое можно пропустить. Сигареты это единственная его забава и я вполне могу её простить. Людей которые остались со мной, когда я едва не умер я тоже стал ценить куда больше чем раньше.

– Рафаэль не выходил, – отчитывается он. – Охраны пригнали дополнительно, словно президент на выезде. Ваша…жена вернулась со встречи тоже с двумя машинами сопровождения.

За ней следили, отслеживая каждый её шаг. Я взял бинокль – очень мощная игрушка. Через него видно каждую трещинку на кирпичный стенах, каждую царапинку. Окна первого этажа не видны за высоким забором, второго, как на ладони. Но стекла хитрые, сам выбирал – бликуют и не дают рассмотреть, что же за ними прячется. Я считаю – библиотека, вторая гостиная, комната жены, ванная. Слишком много комнат, куда больше, чем нужно. За каким из них Катя? Снова накатывает полное бессилие, от которого зубами скрежетать хочется.

– Вы куда? – теряется на мгновение парень.

Он правильно понимает моё намерение выйти. Я никогда не уезжал так сразу, оставался здесь часами, прикидывая риски. А что если мы просто пойдём на штурм? Снесем эти ажурные ворота, пройдём внутрь, шагая по газону и клумбам, сломаем дверь, выбьем окна. Я представлял, как мои люди заполняют дом. Подчиняют всех. Запах пороха. Такую же сизую пороховую дымку, как здесь, в накуренном автомобиле. Ох, как я этого хотел, кровь закипала в жилах при одной мысли.