Бандитский район-2. Авторитет

— Этот баран настолько тупой, или бессмертный. — Усмехнулся здоровяк.

— Ну сам себя наказал. — Сказал второй и удалился прочь.

Через минуту приволок с собой старый, потертый бронежилет, накинул на лысую голову Кирикова, вынул из под куртки пистолет и перезарядил. Приставил в упор к нагрудной пластине.

— Последний раз спрашиваю, следом стреляю.

Киряков знал, что таким способом он не получит конечно же ранения. ПМ не сможет пробить стальные пластины броника. Но грудную клетку или ребра поломает вполне.

Не дождавшись ни какого ответа, человек выстрелил три раза в грудь полковника. Тот затрепыхал ногами и сильно сморщил лицо.

— Оставим его, пусть повисит. — Произнес стрелявший.

— Че вы за спектакль тут устроили, сукины дети? Вы, братва, вообще берега попутали? — Вдруг заревел Киряков. — Хотите гасить, так гасите!

Человек развернулся и приставил дуло ко лбу полковника.

— И завалим! Ты, дядя, наверное так и не понял, что конкретно встрял. Мы не братва и ваши орчьи законы и понятия, нам до фонаря! Сейчас один звонок главному и твоя судьба решена. — Сказал он.

— Слышь, «Мастер»? А давай Костика позовём, пусть он на нем отработает!? — Произнес здоровяк. — Как они, в своём вонючем, ментовском подвале людей калечили. «Борзый» это любит.

— «Джон», а давай. Пусть прочувствует всю боль и страдания. — Одобрительно ответил ему товарищ. — А я пока Михалычу отзвоню.

Тут Киряков серьёзно испугался. Раз начали при нем называть свои имена или клички, то дело движется к печальным обстоятельствам. Эти ребятки — выжмут зубами кровь из пятки. Но стерпел и принялся ждать действий. Деваться ему было некуда. Отключился от боли снова.

Разбудил его сильнейший удар в челюсть. Били ногой. Осколки зубов посыпались на пол. Снова удар, следом еще один. Голова болталась, словно у той собачки, что ставят на торпедо автомобиля.

Перед полковником находился новый и неизвестный человек. Парень лет двадцати, может чуть старше. Крепкий. Черноволосый, с кривым носом, словно картошка. В кожаной куртке и спортивных штанах, что были в моде еще несколько лет назад. Он ехидно улыбнулся, оскалив свой рот, и нанес удар снова по лицу Кирякову. Тут полковник уже не мог терпеть и заорал что было сил.

— Суууукиии! «Шорох», Шорох мне сливает всё!

— Че за Шорох? Где живет? Где находится? — В самое лицо обратился этот резвый боец.

— А раз вы такие крутые, то сами и найдёте! — Прошепелявил Киряк.

Естественно он назвал выдуманное прозвище. В принципе терять ему уже было нечего. Все здоровье из него выбили, слово из матраса пыль.

— Кость, заканчивай с ним. Михалыч приказал. — Раздался голос со второго этажа.

Следом спустился человек. Видимо в данном случае он был главным. Тот самый, которого называли — Мастер. В руке он держал огромный мобильник. Подошёл ближе. Схватился за разбитую рожу Кирикова и принялся говорить.

— Значит так, мент. Есть постанова — тебя не трогать. Но это пока. Жить хочешь?

Киряков промолчал, но злобно и в то же время безнадёжно посмотрел тому в глаза.

— Вижу по твоему собачьему взгляду, что очень сильно хочется пожить еще и нахапать побольше лавэ. Тебе предоставят такую возможность, но на наших теперь уже условиях. Слушай внимательно и запоминай! Говорю один раз. Хочешь работать — придется делиться. Да. А ты как думал? Все про тебя известно. Про ваши махинации с комерсами, про халтуру вашу с ОМОНом, как ты устроил из своего отдела охранную фирму. Как крышуете и получаете с точек. Как с братвой связался. Все известно. Значит так. Главный передал — навар будешь скидывать в кассу. От нас человек будет приезжать и забирать деньги раз в неделю. И учти, обо всех твоих передвижениях мы в курсе. Не вздумай рыпаться. Накажем. Все, что сейчас с тобой было — покажется цветочками. Шутки кончились, полковник. Настала реальность. Не согласишься — уйдешь на пенсию, задвинут в угол, сядешь или завалят. А на твое место, найдется много желающих и сговорчивых. Вкурил? — Объяснил ему Мастер.

В ту же секунду Кирякову прилетело чем то очень жёстким и тяжёлым по самому позвоночнику, что он выгнулся и взвыл от боли.

— А это тебе, для усваивания материала. — Гаркнул Костя. — Жаль маловато конечно. Я бы из тебя тряпку сделал, сучий мент.

Георгиевич ахнул, когда к нему буквально приполз на полусогнутых, держась на костылях Киряков. Голова его была словно глобус. Такая же круглая, синяя и раздутая. Руки перебинтованы.

— Ни хрена ж себе…. — Произнёс Титов. — Ты попал под поезд?

— Да блять. Под паровоз. Огромный такой, усатый и с генеральскими погонами. Из нашего управления этот паровоз. — Ответил язвительно тот. — Под нихуевую раздачу я попал, от своего начальства. Близко познакомился с его псами. Чтоб они сдохли все!

— Давай рассказывай! Не ори, блин ё! Присядь. Налить?

— Ох налей. Ох нахуярюсь. Домой я не появлюсь в таком состоянии и в отделе тем более. Есть где перекантоваться? — Завопил Киряк.

— Решим вопрос. Найду тебе хату. Говори, не томи уже!