Бандитский СССР. Самые яркие уголовные дела

Тем не менее разбойные нападения и грабежи в Москве конца 1940-х — начала 1950-х годов не торопились попадать в список непопулярного досуга для джентльменов, предпочитавших альтернативные формы заработка. Потому ограбление 2 февраля 1949 года не произвело особенного впечатления на сотрудников милиции. Удивляло только одно — нахальство грабителей, ограбивших три продовольственных магазина.

Человек, руководивший налётом, был одет в изящное серое пальто и белый шарф. К сожалению, человеческая психика в стрессовые моменты фиксирует лишь подобные детали, избегая сохранять в памяти черты лица преступника. А потому не раз ещё руководившему поисками грабителя Ивану Васильевичу Парфентьеву приходилось слышать про маячивший в глазах потерпевших белый шарф. Налаженные с местным криминалитетом связи дали только несколько слухов: уголовники считали, что все эти дела провернула банда Пашки-Америки, прозванного так то ли за своё иностранное происхождение, то ли за пылкую любовь к далёкой загранице. Но кто он таков и где его искать, разумеется, известно не было.

Настоящей пощёчиной правоохранителям Москвы стало жестокое убийство двух женщин — кассиров Московского финансового института, которое произошло 16 апреля 1949 года.

Преступник расстрелял обеих в упор и забрал у них крупную сумму денег, по собственной непредусмотрительности оставив на месте преступления отпечатки пальцев. Они, как сыщики установили позже, принадлежали некоему 25-летнему Павлу Андрееву с явно криминальными наклонностями, уже судимому как-то за хулиганство и воровство. Дело можно было считать раскрытым, если бы не одно «но»… По словам родственников и соседей, Андреев до сих пор не вернулся из заключения. Проверить или опровергнуть данную информацию в тот момент было невозможно: разыскать одного безвестного заключённого среди тысяч и тысяч таких же в стране, чьи отдалённые регионы только приходили в себя после нескольких лет хаоса, было тяжелее, чем найти иголку в стогу сена.

Сотрудникам уголовного розыска пришлось решать задачу другим путём, параллельно фиксируя новые случаи ограблений, в которых криминальным ансамблем руководил франтоватый Пашка-Америка. Они старательно следили за ресторанами и кабаками, проверяя многочисленных кутил на предмет законности их заработка. Парфентьев рассчитал всё верно: парень молодой, горячий, любит шик. Стало быть, где-нибудь обязательно проколется: станет в ресторане швыряться деньгами, угощать всех шампанским, красоваться перед девушками… А поскольку деньги у него появились недавно, примелькаться в кругу богатых наследников и прочей беззаботной братии он не успел.

Умысел режиссёра превратил убийцу и прожигателя жизни в благородного вора (кадр из к/ф «Трактир на Пятницкой», 1978).

Спустя некоторое время после ограбления сберкассы на одной из рабочих окраин, в Кунцево, внимание сыщиков привлекла персона некоего Андрея Никитина. Симпатичный молодой человек, охочий до показной роскоши, общества и прекрасных дам, оказался в допросной в не менее прекрасном обществе дружелюбно интересующихся его финансовым положением оперативников. «А что такого-то? — с видимым удивлением пожимал плечами Никитин. — Я модельер. Лицо творческой профессии. И на свои капризы зарабатываю. Честным, прошу заметить, путём».

Задержанный для разговора незамедлительно предоставил все подтверждающие его слова справки и с извинениями был отпущен. Однако совсем скоро случилось происшествие, которое связало разрозненные до этого ниточки в один плотный клубок.

Благодаря оперативным мероприятиям сотрудники милиции смогли выйти на подпольную типографию по изготовлению фальшивых документов, изделия которой уже несколько раз попадали в руки работников компетентных органов. Как нетрудно догадаться, большая часть её клиентуры состояла из людей сомнительной жизненной позиции. Судимые воры, беглые бандиты, скрывающиеся от кредиторов проходимцы — все они по достоинству оценили качество поддельных паспортов. Не меньшими ценителями таланта оказались и нагрянувшие к пожилому ремесленнику оперативники. Умелец оказался понятливым и, не став испытывать судьбу, легко выложил на стол потёртую тетрадь. В ней содержался любопытнейший список бывших клиентов типографии. Многие, очень многие прописанные на листках тетрадки личности впоследствии отвечали за преступления, которых они якобы не совершали.