Бандитский террор

В конце концов Сергей стал агентом по кличке Сержант. Возможно, большую роль в том, что он согласился, сыграла любовь Казака к рискованным играм. Включался дополнительный фактор. Да ведь и прав был, в общем-то, майор. Он угадал. Оказалось, Сергей ничего не забыл и никому не простил. Как пел один его товарищ по Абхазии, «нам никогда не вернуться с войны».

Ничего этого, разумеется, Сергей Алене не рассказал. Но она и не спрашивала. Она только тихо шепнула ему на ухо:

– Ты не парься, я никому не скажу…

– Ладно, гляди, вон начинается цирк.

В самом деле, откуда-то из неизведанных подпространств нарисовались два микроавтобуса, из которых полезли люди в камуфляже и масках. В руках эти ребята, понятное дело, держали отнюдь не погремушки. Они быстро и деловито окружили ресторан. Потом из заведения столь же деловито вытащили Нестерова и зарубежного гостя. Их вели без всяких церемоний – заломив руки за спину – и с размаху кинули в один из микроавтобусов.

– Ну, вроде цирк кончился. Ты все заснял? – спросила Алена.

– Как получилось, так и заснял. Я ведь все-таки не профессионал в этом деле. Но уж что вышло, то вышло. Я думаю, сойдет.

Они пьянствовали на той же террасе ресторана. Они – это Артюхин, Князев, Сергей и Алена. Артюхин, забыв про свой обычный снобизм, был донельзя весел и подливал всем.

– Я все-таки так и не поняла, в чем суть дела? Ради чего была вся эта война? – спросила Алена, выпивая очередной бокал шампанского.

– Рассказать ей? – спросил Артюхин Князева.

– Да уж расскажите.

– Я вот только вчера выяснил. Дело в том, что в Черном лесу располагается склад ОВ.

– Ну, это мы знаем, – перебил депутата Сергей.

– Но вы не знаете главного. В верхах прошла информация, что на месте Черного леса будут строить завод по переработке этих самых ОВ. Причем перерабатывать собирались не только то, что лежит в этом лесу, но и все остальные запасы, которые накоплены в России за советский период.

– Не понял, – протянул Сергей.

– Да ты идиот, что ли, что не понимаешь? Это же чудовищные деньги! Такие, какие нам и во сне привидеться не могут. Переработка отравляющих веществ!.. – закричала Алена.

– Девушка права, – кивнул Артюхин. – Переработка ОВ – это и в самом деле очень неплохой бизнес. И ради этого стоило попытаться вас потеснить. Согласно информации, деньги из Москвы выделялись республике. А уж как эти деньги распределят… В общем, ваша фирма была явно лишней. Поэтому вас и стали убирать.

– Хитро закручено, – усмехнулся Сергей.

– Но самое-то хитрое в другом, – Артюхин глотнул коньяку и выдал:

– По моим сведениям, никакого завода тут строить и не собирались!

– А вот тут уже я не понял, – сказал Князев.

– Не так все просто, Алексей Борисович. Люди из органов что-то знали об этой мафии. Они хотели вытащить ее на поверхность. Они ее и вытащили. Это была совместная акция наших, немецких и финских. Так что можете жить спокойно.

– А мне-то что делать? – жалобно сказала Алена.

– Мы честные люди, – ответил Князев. – Своих мы не кидаем. А ты ведь, так получается, теперь своя? Вот тебе подарок от фирмы. – Князев вытащил две кассеты и пояснил:

– Это оперативная съемка из того дурдома. Как в него менты наведались. Я подсуетился, достал. Так что фильм у тебя получится. Только про нашу фирму лучше не говорить.

– Все правильно, – кивнул Артюхин. – По ментовской версии, эти отморозки друг друга сами перебили. Вот этого и стоит придерживаться.

Сергей кивнул. По секретному телефону ему сказали то же самое. Хотя, вообще-то, ему хотелось сильно выругаться. Получается… Да вот что получается. Он вспомнил кучу убитых – в том числе и совершенно невинных людей. Вот в такие игры играют секретные службы.

Его мысли, казалось, прочла Алена.

– Слушай, да все вы по сравнению с этими комитетчиками просто работники библиотеки!

– Так оно и есть. Но, видимо, иначе в этом мире нельзя. И, как пел один парень, «некуда бечь, пацаны».