Бандитский век короток

— Так ведь как два пальца… Ты же ему козу громовскую с черножопым не отдал! Так?

— Так.

— Ну и вот. А ты в курсе, что Гром этот самый Борову на десятое число день независимости объявил… от жизни. Боров, он хоть и хорохорится, однако обосрался совсем, окопался у себя за городом, людей везде понатыкал. Ждет. Он твоих и забрал. Точняк! Так что жди звонка, меняй громовскую телку и «черного» на жену с дочкой и не бери в голову. Хмура, он хоть и козел, но слово держит.

— Крот, прикажи ему!

— Дохлый номер, майор! Не послушает он! Уж если Хмура обхезался, то ему никто не указ! И меня, и тебя завалит, глазом не моргнет!

— Ладно, я тебе перезвоню. Бывай!

— До свидания, Виктор Михеевич. Если что, всегда рад помочь. Людишки, там… бабки, «стволы».

Окончив разговор с Кротовым, майор прошелся по комнате и, подойдя к окну, прижался разгорячённым лбом к холодному стеклу.

* * *

— Тамара… Надюша… Тамара… — шептал он и всё вглядывался в укрывший город туман,  словно пытался разглядеть лица своих близких. — Тамара!

* * *

А Тамара Всильевна тоже равнодушно смотрела в туман и только слегка морщилась, когда мощный поршень, раздвигающий её тугие ягодицы, проникал особенно глубоко.

Холодный металл грязного капота «шестёрки», к которому прижимала её безжалостная рука насильника, леденил обнаженную грудь.

Иногда женщина переводила взгляд на находившееся прямо перед её лицом лобовое стекло, за которым ритмично дергались задранные к потолку тонкие ножки дочери…

Сначала Тамара Васильевна пробовала кричать и сопротивляться, но, когда молодой бандит приставил нож к шейке Нади, она сдалась.

А потом начался ад… Борясь с подступающей рвотой, она старательно заглатывала остро пахнущий ее же фекалиями член угрюмого. Она видела, как молодой бандит жадно разглядывает еще по-детски угловатое, но уже сформировавшееся обнаженное тело Нади.

— Первый раз деру ментовскую дочку! — заржал он и, раздвинув ноги девочки, впился горящим взглядом в покрытую светлым пушком промежность Нади. Гусь дрожащими пальцами торопливо расстегнул ремень и потянул вниз серые форменные брюки.

Однако тут с ним произошел конфуз. Видимо, под воздействием наркотика мужское достоинство Гуся выглядело совсем недостойно, сморщенным комочком пряталось внизу его живота.

Зарычав от злобы и разочарования, Гусь с силой вогнал три сложенных вместе пальца в лоно девочки, отчего сразу же показалась кровь.

Надя пронзительно вскрикнула, а Гусь, урча, стал облизывать свои окровавленные пальцы. Его плоть напряглась, закаменела, и он, захрипев, вогнал член в сочащиеся розовой влагой нежные гениталии.

Надя не кричала больше. Она только попискивала тихонько, как больной котенок, и умоляюще смотрела на мать огромными, полными слез глазами.

— Мой муж убьет вас. Обоих. Вы оба уже мертвы! — равнодушно сказала Тамара Васильевна, сплёвывая на снег горьковатую сперму угрюмого.

— Молчи, сука! — крикнул бандит и изо всей силы ударил её по лицу, отчего женщина сразу же провалилась в радужный туман, несущий ей блаженное избавление от кошмара.

* * *

После разговора с майором Крот крепко задумался. Назревающий конфликт между Рулевым и Хмурой устраивал его при любом исходе.

Смерть мента очень порадовала бы Крота. Были у него на то свои причины.

Опять же, Боров был прекрасным специалистом, и без него Крот был, как без рук. Но лучше остаться без рук, чем без головы. Хмура взял себе слишком большую власть и, при случае, мог сильно потеснить Крота, а то и вывести из игры совсем.

Нельзя не признать, что план Борова имел шансы на успех. Если бы ему удалось обменять жену и дочку майора на Ольгу Громову, то Гром сам бы пришел к нему и нарисовал себе на лбу крестик.

И в то же время, похитив родных Рулева, Хмура очень рисковал. Он не знал, какой опасный хищник скрывается за безобидной внешностью начальника городской милиции. А вот Крот знал. Знал и боялся.

На маленькой арене, именуемой городом, кружили в смертельном танце два монстра, и в его, Крота, силах было столкнуть их, заставить вцепиться друг другу в глотку.

А где-то рядом затаился во тьме Гром, еще более безжалостный и опасный, чем эти двое. Беда, беда… Эх!

Но был у Федора Петровича один козырь. Даже не козырь, а козырище, туз козырной масти, вокруг которого крутилась вся игра. Это он, Крот» подослал к молодому менту Ивану Крутову морщинистого человечка со сладкой зеленой пачечкой. Это он, Крот, знал, где теперь прячет майор девку, которая так нужна была всем: и Хмуре, и Рулеву, и Грому.

Бандит некоторое время колебался: отнять у майора Ольгу было все равно что пытаться вытащить у тигра из пасти кусок мяса.

Но девушка была для него единственным надёжным прикрытием от надвигавшейся бури. А тут ещё Крот некстати вспомнил длинные Ольгины ноги, её высокую грудь. От этого воспоминания сладко заныло внизу живота. Вспотевшими пальцами Федор Петрович набрал номер одного из своих бригадиров.

Глава 7