Бандитский век короток

Утро выходного дня выдалось на редкость мерзкое. Холодный ветер с трудом ворочал в воздухе мокрую снежную крупу, которая совсем не хотела летать, а оседала под ногами вязкой кашей. Тяжелые, свинцово-серые тучи низко нависли над крышами.

Проклиная на чем свет стоит Тихомирова, которого в выходной день, с утра куда-то несут черти, Гром остановил машину у подъезда шефа. Алексей вылез из тёплого салона «Мерседеса», и его сразу же пробрал до костей противный мелкий озноб.

— Заболеваю я, что ли? — стуча зубами, пробормотал Гром. Он поднял воротник и вытянул из кармана мятую пачку сигарет, по привычке подозрительно косясь на стоящие у подъезда старенькие «Жигули»-«копейку» с тонированными стеклами. Алексей зажал в зубах сигарету, но на ветру спичка погасла, не успев загореться.

Чертыхнувшись, Гром отвернулся, сутулясь, подставив ветру спину, скрыл в ладонях трепетный огонек и поэтому не увидел, как за его спиной бесшумно опустилось затемненное стекло.

Глава 3

— Когда был звонок? Почему не сообщили сразу же? — задушенным, свистящим шепотом сквозь зубы процедил Магомедов. Лицо бизнесмена побагровело от гнева, он рванул ворот шёлковой сорочки и бросил в рот таблетку валидола.

— Вчера вечером, в 22.15, — съёжился секретарь. Избегая встречаться взглядом с Магомедовым,  молодой человек рыскал глазами по сторонам, словно искал в просторном кабинете место, способное укрыть его от хозяйского гнева. Ничего, по-видимому, не найдя подходящего, секретарь потупился и, глядя на носки своих сверкающих туфель, забормотал:

— Нурсултан Дамирович, но вы же сами вчера распорядились, что у вас важная встреча и чтобы не беспокоили вечером…

— Распорядился, да?! — с усталой ненавистью посмотрел на секретаря дагестанец. — А я тебе, козлу, не говорил, что вся информация по Лобанову должна поступать ко мне немедленно, в любое время дня и ночи? — Магомедов поморщился и помассировал левую сторону груди.

Вчерашняя встреча с деловыми партнерами, по обыкновению плавно перешедшая в бардак с девками, сауной и неумеренными возлияниями, сегодня напоминала о себе мучительной головной болью. Сердце то принималось бешено колотиться, то норовило остановиться совсем.

Магомедов поднял больные глаза от лежащей перед ним записки на застывшего в почтительной позе молодого человека:

— Информацию проверили?

— Дважды,  — быстро кивнул секретарь. — Наши люди в милиции и в банде Крота подтверждают факт передачи кассеты.

— Значит, так. — Магомедов попытался сосредоточиться, но мысли разбегались, пульсировала боль в затылке от предчувствия непоправимой беды. — Направь наших лучших людей в этот долбаный городишко. За Лобановым круглосуточное наблюдение. Охранять, как меня. В случае угрозы его жизни мочить гадов, не думая. Деньги, оружие, крыша — на твоё усмотрение. На всё про всё тебе сегодняшний день. Лобанова предупрежу сам… если он ещё жив. Пока свободен. — Секретарь бросился к двери, и Магомедов крикнул ему вслед: — И помни, урод! Если не уберёжешь его, ты труп!

* * *

Бывшие спецназовцы братья-близнецы Вадим и Илья Черенки хотя и числились оперативными уполномоченными, но работали не на закон, а исключительно на майора милиции Виктора Михеевича Рулева. Их преданность майору не знала границ и имела простое объяснение.

По окончании срочной службы, наглотавшись вдоволь пороховой гари, пролив по приказу Отечества немало своей и чеченской крови, братья вернулись в свой подмосковный городок, где и были благополучно этим самым Отечеством забыты.

Пузатые коммерсанты, опасливо кося заплывшими жиром глазками, наотрез отказывали в работе мрачноватым, широкоплечим братьям. Вадим и Илья получили несколько разовых предложений от бандитов на предмет ликвидации неких граждан, но, подумав, благоразумно отвергли их.

В конце концов они устроились охранниками в фирму по торговле недвижимоетью, которую вовсю трясли рэкетиры. Испуганный директор наобещал Вадиму и Илье золотые горы. Черенки взялись за дело, и вскоре братва, пообломав зубы об их чугунные кулаки, оставила фирму в покое.

Директор, воровато пряча глаза, заявил братьям, что денег в фирме нет и выплатить им обещанное он не в состоянии. Огорченные отказом, братья сгоряча сильно помяли директора и вновь нанятую им охрану. Оказавшись в камере предварительного заключения, откуда им светила прямая дорога в зону, Черенки попались на глаза майору. Он по достоинству оценил братьев, замял возбужденное было против них уголовное дело и пристроил в свой отдел, платя им неплохую зарплату.

Привычные к военной дисциплине, братья не задавали лишних вопросов и служили не за страх, а за совесть.

Они молча выслушали подробные инструкции майора по охране Грома, сдали Рулеву свои удостоверения и табельное оружие, получив взамен тяжелые «стечкины» со спиленными номерами, так же молча вышли, рассовывая по карманам пачки денег и запасные обоймы.

* * *