Бандиты эпохи «демократии»

На следующий день встреча в баре состоялась, «штатских» не было, как рассказал Заяц, ночью вездесущие кагебисты нашли документы и проституток в «Лондонской», поэтому сегодня все в порядке. Наугощавшись коньяком за счет Хасима, выпивая с ним за вечную дружбу между советским и алжирским народами, Нюма пообещал «интерес» Хасима — 5 тысяч рублей — привести завтра утром. Этот наивный араб полагал, что получит обещанные одесситом деньги.

В назначенное время «рандеву» состоялось.

К перекрестку улиц Воровского и Ленина подъехал наш герой и, не выходя из машины, приоткрыв стекло, с трагическим выражением лица упавшим голосом произнес:

— Айм сори. Ничего не получилось. Валюты ноу.

— Как жалко, — сказал Хасим, мне сегодня лететь в Алжир.

— Ну, счастливого пути, — пожелал мошенник и, обдав разочарованного араба облаком пыли, уехал восвояси.

В голове его уже созрел хитроумный план, и теперь нужно было подготовиться, но самому этого не сделать. Поэтому Нюма решил взять в долю своих подельников, с которыми иногда проворачивал крупные аферы.

Подельники были тоже людьми не робкого десятка и опытными «кидалами». Чапа свободно изъяснялся на английском, югославском, польском языках, также он разбирался в электронике и радиоаппаратуре. Второй «кореш» — Чипполино, названый так, потому что неоднократно заставлял плакать богатеев. Но ему бы подошло любое прозвище, ведь он мог перевоплощаться и переодеваться, используя парики и грим, и был настоящим артистом — подражал различным голосам.

Подъехав к телефонному автомату и скормив ему несколько монет, Нюма созвонился с они, назначив встречу в баре «Черномор» на Воровского. Этот бар был известен тем, что здесь подавали лучшие в городе митетеи и пиво, а также при разговоре можно было не опасаться лишних ушей.

Солнце нещадно палило на улице и, спрятавшись на улице за столиком под зонтиком, они начали обсуждение. Обсуждали долго. За это время официантка 5 раз меняла переполненную пепельницу и приносила выпивку. Нюма не пил пиво сегодня по двум причинам: во-первых, он за рулем, а во-вторых — вечером встреча с вьетнамцами. Наконец-то они пришли к общему знаменателю: предстояло разыграть целое представление. Но сначала необходимо было выбрать место и время, а самое главное — подготовить деньги. План был простой, но от каждого требовалось максимально четкое выполнение обговоренных условий. В обсуждениях день пролетел незаметно.

Нюма взглянул на часы: пора на рандеву с подданными Хо-Ши-Мина. Пожав друзьям руки, он сел в автомобиль и поехал на встречу. Уже знакомым путем он добрался до комнаты. С последней встречи здесь ничего не изменилось. Чоу Юн встретил гостя с распростертыми объятьями, улыбаясь ему, как давнему другу. Но «Коля» немного расстроил его, сказав, что не сразу сможет достать валюту. Его друг Хасан, богатый араб, будет только через 4 дня, тогда и можно будет произвести ченч.

— Как только, так сразу, — на прощание пообещал авантюрист вьетнамцам, — я сообщу.

Спустя три дня подготовка к операции «ченч» была завершена. На четвертый день Нюма назначил встречу с вьетнамцами на остановке 2-го троллейбуса на перекрестке улиц Баранова и академика Павлова. Когда он пришел, вьетнамцы уже ждали. Чоу Юн приехать не смог, доверив вести переговоры своему старшему сыну Ту-Фин-Чу (по крайней мере, так показалось Нюме, когда он назвался), вместе с ним приехали еще три человека, каждый из них возглавлял один из кланов вьетнамской мафии в Одессе. Мошенник оглядел вьетнамцев: все они были одеты в майки и шорты, на ногах тапочки. В таких тапочках далеко не убежишь, — порвутся. Все они были низкорослые, на одно лицо: желтые с раскосыми глазами. А он был подтянут, имел спортивную фигуру, одет с иголочки… Свой джинсовый костюм он сменил на кремовый из вельвета, на ногах лакированные туфли. От него веяло ароматом парфюма «Тет-а-тет». Взглянув внимательнее на карманы шорт вьетнамцев, он увидел, что они неестественно оттопыривались. Уже позднее Нюма узнал, что каждый из них принес по 10 тысяч рублей, чтобы вместе купить 10 тысяч долларов. А, пока завернув за угол, он, не спеша повел свой вьетнамский квартет к подъезду, любуясь архитектурой старинного дома.

В парадном взору гостей предстала белоснежная мраморная лестница, зовущая наверх. Они начали подъем на 3-й этаж. Остановившись возле огромной инкрустированной деревянной двери, «Коля» позвонил один раз в звонок. Двери открыл араб, в дорогом халате, но, как вы уже догадались, это был не тот араб, а Нюмин приятель Чипполино, который, используя свою дружбу с одним из гримеров, мог перевоплотиться в кого угодно. Накладной кучерявый парик и борода сделали его неузнаваемым.

— Салам Алейкум, — поприветствовал гостей Чипполино.

— Алейкум Салам, — ответил Нюма и представил вьетнамцам хозяина:

— Это Хасан, а это… я забыл, как вас зовут? Вьетнамцы представились.