Бандиты эпохи СССР. Хроники советского криминального мира

Между тем проблема наркомафии была не менее актуальна в самой России. За последние 5 лет было пресечено свыше 1,5 тысячи попыток провезти наркотики через территорию СССР. Однако попыток контрабанды не уменьшилось. За 9 месяцев 1991 года на границе было задержано смертельного товара в 10 раз больше, чем за тот же период 1990 года. За год было обезврежено 28 групп, занимавшихся наркобизнесом. В мае-июне в СССР прибыли представители колумбийской наркомафии, которые изучали возможность серьезных контактов с «русской» наркомафией. Именно в 1991 году в Москву из Азербайджана стал нелегально поступать такой наркотик, как «триметилфентанил», известный как «розовый метадон» или «китайский белок». Этот наркотик превосходил тот же морфий в 5,5 тысячи раз и одна ампула его емкостью в 10 мл стоила у розничного торговца не менее 10–15 тысяч рублей. На след этого синтетического наркотика сыщики из МУРа вышли в октябре 1991 года в процессе операции по отслеживанию каналов поступления в Москву метадона. Метадон же стал известен Москве с 1988 года, до этого на столичном наркорынке господствовали производные от растительного сырья – конопли, опийного мака, эфедры. Метадон поступал в столицу из Азербайджана, куда он, в свою очередь, прибывал из Пакистана. Этот канал поступления контролировала группа Малаева – Поцелуева. Однако в 1990 году эта группа была разгромлена силами МВД и КГБ. И тогда на рынке наркотиков объявился некий 54-летний Актай Бабаев, уроженец азербайджанского города Гянджи. В свое время он провел 9 лет в тюрьме за хищение в особо крупных размерах. Отсидев свое, поселился в узбекском городе Акмалыке, где открыл свой ресторан. В 1989 году перебрался на Украину, откуда перебрасывал в Россию крупные партии маковой соломки. После разгрома группы Малаева – Поцелуева Бабаев решил организовать в родной Гяндже лабораторию по синтезу метадона. Помог же ему в этом начинании собственный сын Умур, в ту пору студент Московской медицинской академии. Именно Умур свел своего отца со своим одаренным однокурсником, призером всесоюзных и международных химических олимпиад. Этот призер собрал своих не менее одаренных, чем он сам, химиков-студентов из МГУ, Казанского университета, Ивановского химико-технологического института, МХТИ и с их помощью открыл небольшие лаборатории в Уфе и Волжске. Именно там эти «химики» синтезировали сначала эторфин, а затем и более сильный и ходовой метадон. К этому времени еще одна лаборатория появилась в Гяндже (там был выделен густой метадон) и в Казани, где появился упоминаемый нами триметилфентанил. Так образовалась цепь; в Гяндже готовили метадон, а из Казани для последующего разведения и упаковки в ампулы мощным потоком шел триметилфентанил. Причем «химики» особо и не прятались, наркотик изготовлялся непосредственно в химлаборатории КГУ.

Между тем грамм химически чистого вещества приносил сбытчикам 280 миллионов рублей прибыли минус расходы на производство, транспортировку и прочее. Таких же граммов «химиками» к 1993 году будет получено 30. Однако и этих денег Бабаеву явно не хватало. Свои ампулы он вынужден был сдавать оптом еще более крупному наркопредпринимателю в Гяндже. Тот же отправлял его в дальний путь, в частности, и в Москву. Так будет продолжаться до 1993 года, когда сыщики из МУРа наконец-то выделят всех участников этой наркоцепочки. Однако об этом мы расскажем несколько позднее. Сейчас же отметим, что именно с 1991 года в России значительно расширился ассортимент наркотиков. За счет «жестких» наркотических средств растительного происхождения (опиум, героин, кокаин), а также синтетических препаратов (феномин, антифетомин).

По оценкам специалистов, общий оборот наркобизнеса в странах СНГ в 1991 году составил 10 млрд рублей. Причем наркобизнес по своей рентабельности оставил далеко позади себя другие виды организованной преступности; один рубль, вложенный в него, дает 1000 рублей прибыли.

Газета «Куранты» 30 ноября 1991 года писала: «Чтобы обеспечить растущую потребность города (Москвы) в наркотиках, мафия изрядную часть средств вкладывает в новые каналы доставки. В преступную деятельность втягиваются работники транспорта и даже милиции. Все полноводнее становится река конопли из Средней Азии и с Дальнего Востока, течет в Москву российский и украинский мак. И судя по насыщенности рынка, успехи правоохранительных органов в борьбе с наркомафией погоды пока не делают. И вообще похоже на то, что никому эти успехи и вовсе не нужны. Мало того, под большим вопросом находится само существование этого направления в деятельности органов как приоритетного и скоординированного.

Созданные несколько лет назад МВД СССР межрегиональные отделы еще прошедшей зимой парализовали выяснение отношений между российским и союзным министерствами внутренних дел. Развал империи еще больше осложнил ситуацию.