Бандиты эпохи СССР. Хроники советского криминального мира

Через какое-то время он женился на выпускнице Тбилисской консерватории по имени Медея, и у него родился сын. Не сумев найти хорошо оплачиваемой работы, решился пойти на групповую кражу. На этот раз суд, учитывая его возраст и семейное положение, дал ему 5 лет условно. По просьбе жены, которая хотела оградить его от общения с друзьями-подельниками, Ионесян с семьёй переехал в Оренбург, где стал работать солистом-тенором (по другой версии – концертмейстером) в местном Театре музыкальной комедии. В ноябре 1963 года в театр из Казани приехал на работу некий художник с женой, которая, в свою очередь, позвала с собой из Казани балерину Алевтину Николаевну Дмитриеву (род. в 1942). Супруги и Дмитриева поселились рядом с семьёй Ионесян, и у Владимира с Алевтиной начался роман. Однако дирекция театра была недовольна работой Дмитриевой, ей объявили, что для театра она не подходит, и что ей ещё нужно учиться танцевать. Как пояснил на допросе Ионесян, для неё это было серьёзным ударом, и он решил помочь, как он выражался, «очень хорошему человеку во всех смыслах» и предложил вместе с ним поехать в Иваново, где у него жил приятель, до этого бывший режиссёром Оренбургского театра оперетты.

Ради Дмитриевой Ионесян решился бросить жену и ребёнка и без спроса покинуть рабочее место. Но поскольку Дмитриева была не очень им заинтересована, то он, чтобы уговорить её на переезд, соврал, что работает в КГБ и с помощью своих связей сделает её примой Большого театра. Но в Иваново у них ничего не вышло, и любовники решили отправиться в Москву. Для этого Владимир сказал Алевтине, что в Москве их ждёт наследство, которое ему оставил умерший в Германии дядя. В Москве они сняли квартиру на 2-й Мещанской улице возле Рижского вокзала у пенсионерки, с которой познакомились в первые часы приезда в столицу (пенсионерку звали Акулина Коренкова. – Ф. Р.). Однако средств на жизнь не хватало – Дмитриеву не взяли ни в один из столичных театров, – и Ионесян решил добыть деньги грабежом. Алевтине он опять соврал, что получил повышение по службе и вынужден будет часто уезжать «на задания». Тот факт, что «агент КГБ» носит не самую роскошную одежду, он объяснял Дмитриевой тем, что работает «под прикрытием» и не должен выделяться…».

Итак, в пятницу 20 декабря 1963 года в 12 часов дня Ионесян приехал на Балтийскую улицу, что в районе метро «Сокол», и, войдя в один из 8-этажных домов, начал проводить под видом работника Мосгаза профилактический осмотр газовых плит и духовок. Однако отнюдь не техническое состояние плит интересовало его: он высматривал удобную обстановку в квартирах москвичей для совершения преступления. И вот в одной из квартир на 4-м этаже он нашел то, что искал. Дверь ему открыл 7-летний мальчик Костя Соболев и, выслушав версию о профилактическом осмотре, впустил Ионесяна в квартиру. Тот, обойдя ее и убедившись, что мальчик дома один, безжалостно убил подростка, нанеся ему множество ножевых ранений. После этого Ионесян открыл свою сумку и спокойно погрузил в нее детский шерстяной свитер, сатиновые шаровары, флакон одеколона «Шипр», пляжные очки, кожаный кошелек с узорным тиснением, положил в карман 60 рублей бумажными купюрами. И это было все, на что позарился преступник и за что лишил жизни 7-летнего ребенка. Вечером того же дня убитые горем родители вызвали на Балтийскую улицу милицию. Машина следствия заработала.

И снова заглянем в Википедию:

«Опросив жильцов дома, милиция вышла на 9-летнего Владимира Теплова (в целях защиты свидетеля во всех документах, в том числе и на суде, его имя значилось, как Артём Фролов). В его трёхкомнатную коммунальную квартиру на втором этаже (№ 86) Ионесян зашёл сразу, оказавшись в доме (на первом этаже жилых помещений не было), но Теплова спасла чистая случайность – когда Ионесян спросил, есть ли кто-то ещё дома, мальчик машинально ответил «Все дома», хотя в квартире, кроме него, находились только 70-летняя бабушка с младенцем. В этой квартире с ручки газовой плиты была снята чёткая дактилоскопия отпечатков пальцев преступника, а показания Теплова (в частности, о том, что незнакомец был слегка горбоносый, хотя его кавказская внешность не была выраженной) сыграли большую роль в работе криминалиста Софьи Файнштейн, когда она составляла фоторобот. Для воссоздания внешности преступника также обращались за помощью к художнику Науму Карповскому и известному скульптору и антропологу Михаилу Герасимову. В какой-то момент, когда Файнштейн работала с Тепловым, в её кабинет заглянул один из сотрудников МУРа, который, по совпадению, оказался внешне очень похож на Ионесяна, что позволило составить более точный портрет убийцы. Именно Теплов впервые рассказал о шапке-ушанке незнакомца и о том, что она была завязана на затылке, что было тогда не характерно для москвичей и выдавало в визитёре приезжего. Впоследствии Теплов опознал преступника на следственном эксперименте и давал свидетельские показания на закрытом процессе в Верховном суде РСФСР…».