Бандиты эпохи СССР. Хроники советского криминального мира

Например, одним из них был Тенгиз Ментешашвили, который познакомился с Шеварднадзе в конце 50-х по комсомольской линии: в те годы Ментешашвили был заместителем заведующего отделом ЦК ЛКСМ Грузии, а Шеварднадзе – 2-м секретарём ЦК ЛКСМ Грузии. В итоге, когда Шеварднадзе в 1972 году возглавил партийную власть в республике, он назначил Ментешашвили главным партийным кадровиком – сделал заведующим Отделом организационно-партийной работы ЦК КП Грузии. Но и это ещё не всё. Когда в 1982 году в Москве скончался секретарь Президиума Верховного Совета СССР Михаил Георгадзе, на его место (не без влияния Шеварднадзе) был назначен Ментешашвили. Так грузины «делали политику» непосредственно в Москве. И это не преувеличение, учитывая тот факт, что сам Шеварднадзе в июле 1985 года и вовсе возглавит… союзный МИД! Чем это обернётся для страны мы все с вами знаем.

Но вернёмся в 1972 год, когда Шеварднадзе только взбирался на партийный Олимп пока ещё респуликанского уровня. Он тогда сумел «скрутить» одного из влиятельнейших грузинских подпольных миллионеров Отари Лазишвили. Тот имел весьма прочные связи не только в Грузии, но и в самой Москве. Именно туда он и направился, когда кольцо вокруг него стало сжиматься. Однако фортуна отвернулась от Отари в Москве: его арестовали сотрудники центрального аппарата КГБ прямо в приемной Генерального прокурора СССР Романа Руденко. Единственное, что смогли сделать оставшиеся на свободе друзья Лазишвили, это увести от расстрельного приговора, который в те годы в Грузии считался вполне обычным делом.

Отметим, что Шеварднадзе затронул репрессиями и мир уголовный, ужесточив наказание для тех же воров. Грузинским ворам пришлось срочно сниматься с насиженных мест и совершать преступления за пределами родины. Так появились бригады «гастролеров». Эти ребята приезжали, к примеру, в Москву и договаривались с московскими коллегами о совместных действиях. Москвичи «наводили» грузин на квартиры своих состоятельных земляков, те их грабили, отдавали все вещи своим московским коллегам, получали тут же за них деньги и уезжали проедать их в родную Грузию.

Впрочем, у этих действий Шеварднадзе была и тайная подоплёка. Напомним, что он в течение семи лет возглавлял грузинское МВД и хорошо знал преступный мир своей республики. У него в руках была вся картотека на её криминальных авторитетов. Этим он и пользовался. Заставляя тех же воров в законе или «цеховиков» уезжать в другие места (в ту же РСФСР), он тем самым получал там свою агентуру, которая могла ему пригодиться в будущем – когда он захочет перебраться в Москву для продолжения своей карьеры.

Преступления хозяйственников и местных властей

Дело «Океан». «Король» Днепропетровска

Несколько раз мафия пыталась свести счеты с энергичным первым секретарем ЦК, организовывала на него покушения, но каждый раз удача не покидала Шеварднадзе. За одну весну 1976 года таких попыток было две: 12 апреля бомба взорвалась перед зданием Совета Министров Грузии, а 9 мая загорелось здание Театра оперы и балета в Тбилиси, загорелось чуть раньше того часа, когда в него должен был войти Шеварднадзе, чтобы присутствовать на торжественном заседании, посвященном Дню Победы.

Впрочем, нельзя исключать, что все эти истории были всего лишь красивыми легендами, которые должны были поднять авторитет Шеварднадзе ещё выше, причём не только в Грузии, но, главное, в Москве. Ведь трудно себе представить, чтобы нашёлся человек (или люди), который решился бы убить 1-го секретаря ЦК республики. В послевоенной советской истории подобного не случалось.

В том же 1976 году в «Литературной газете» был напечатан судебный очерк А. Ваксберга «Баня», в котором впервые советскому читателю была показана криминальная изнанка жизни сильных мира сего. Речь в этом очерке шла о том, как в Чебоксарах руководители строительного треста превратили городок для студенческих стройотрядов в базу для своих сладких утех. Проницательный советский читатель сразу смекнул, что на месте упомянутых в очерке руководителей строительного треста могли стоять любые фигуры рангом повыше, имевшие точно такие же «баньки» во всех уголках необъятного Союза. Многочисленными фактами диких оргий в среде партийной, комсомольской и хозяйственной номенклатуры уже тогда полнилась земля советская, и очерк «Баня» послужил как бы первым официальным подтверждением всех этих слухов. Не случайно и на Западе к этому очерку было проявлено повышенное внимание: его суть перепечатали крупнейшие мировые газеты.