Бандиты семидесятых. 1970-1979

В конце февраля 1973 года советские газеты сообщили о событиях в американском городке Вундед-Ни, где индейцы с оружием в руках выступили против дискриминационной политики правительственного бюро по делам индейцев, и многие советские мальчишки загорелись желанием помочь коренным жителям Америки. Но у подавляющего большинства подростков это желание не шло вразрез с законом. Например, мой хороший знакомый Юра Котенко (ныне известный специалист по североамериканским индейцам) предполагал достичь берегов Америки, используя вполне невинные методы: летом 73-го с двумя друзьями с Таганки он построил плот, чтобы отправиться на нем в США по маршруту: Москва-река—Волга—Волго-Донской канал—Азовское—Черное—Средиземное моря—Атлантический океан. Эта акция сорвалась в самый последний момент – кто-то похитил «судно» путешественников. Никифоров же был единственным индейцеманом, который не только вознамерился, но и осуществил свою идею криминальными методами. Хотя последующие события показали, что из всей четверки он был самым «безобидным» террористом.

Поскольку будущим угонщикам было необходимо оружие, они стали искать способы, как его раздобыть. Например, хотели напасть на постовых милиционеров, которые выходили на дежурство вооруженные «макаровыми». В середине октября будущие угонщики дважды вели наблюдение за стражами порядка в районе метро «Каширская» и Цветного бульвара. Один раз им едва не удалось застать постового врасплох, но поблизости прошла компания молодых людей, которая спугнула налетчиков. В итоге от этой затеи пришлось отказаться и искать другой способ разжиться оружием.

Оружейная проблема была решена в последние дни октября : Романов сумел уговорить одну из своих знакомых продать ему свое охотничье ружье, доставшееся женщине от бывшего мужа. Отпилив приклад и ствол, парни смастерили обрез, который можно было легко спрятать за пояс. Заговорщики надеялись еще на один шанс: некий сокурсник Жалнина пообещал ему достать к началу ноября два пистолета. Однако из этой затеи ничего не вышло: то ли парень в последний момент струсил, то ли на самом деле не смог достать оружия. Тогда на смелый поступок решился Бондарев: он сообщил друзьям, что в день угона прихватит из дому два охотничьих ружья 16-го калибра – двуствольное и одноствольное, принадлежавшие отцу. А пока в подтверждение своих слов он передал зачинщикам угона – Романову и Жалнину – 11 отцовских патронов.

В четверг, 1 ноября , подростки приобрели в магазине № 1 «Рыболов—охотник—турист» еще 30 патронов, снаряженных дробью 16-го калибра, 29 из которых Жалнин затем перезарядил пулями «Спутник», купленными в том же магазине. Из магазина они направились в кассу «Аэрофлота», где приобрели четыре билета на завтрашний рейс Ф-19, следовавший по маршруту Москва—Брянск.

Последние несколько часов перед операцией каждый из заговорщиков проводил по-разному: кто-то встречался с девушкой, кто-то весь вечер просидел дома, в кругу близких. Например, Никифоров выкроил время для короткой записки родным (написана в 20.37), сопроводив ее, по обыкновению, рисунком индейского вождя в пышном головном уборе. В записке говорилось: «Мама и Женя! Я уехал в Америку 2 ноября 1973 года. Буду писать. Если будет возможно, вышлю телеграмму еще в пути, на остановке в Варшаве, или Лиссабоне, или из другого города. Все потом напишу письмом, если доеду туда».

2 ноября , в 9 часов утра, вся четверка встретилась возле станции метро «Павелецкая». Жалнин и Бондарев купили несколько газет в ближайшем киоске, в которые упаковали два ружья в чехлах. Затем поймали такси и отправились в аэропорт Быково. До трагедии оставались считаные часы.

Между тем город жил своей привычной жизнью. В Моссовете открылось заседание городской комиссии по подготовке к празднованию 56-й годовщины Октября, а генсек Брежнев в компании с членами Политбюро встречал в Шереметьеве прилетающего всего на один день руководителя Болгарской компартии Тодора Живкова. В тот момент, когда самолет с дорогим гостем приземлялся на летное поле, четверка будущих угонщиков была уже в Быкове. В туалете аэропорта Романов переложил обрез из чемодана под пальто, остальные ружья продолжали находиться в чехлах, поскольку пронести их за поясом не было возможности. В 10.20 в числе 26 пассажиров четверка будущих угонщиков прошла в салон самолета и заняла свои места: Романов сел в кресло 1а, Жалнин – 2а, Бондарев – 2б и Никифоров – 2 в. Перед этим Бондарев зашел в багажное отделение, где оставил сверток с зачехленными ружьями. До трагедии оставались считаные минуты.

В 11.24 «Як-40» поднялся в воздух и взял курс на Брянск. Спустя полчаса Бондарев взял в багажном отделении сверток с ружьями, закрылся в туалете, распаковал их, собрал и зарядил. Однако войти с ними в салон у него духу не хватило, поэтому он временно положил их на прежнее место – в багажное отделение, прикрыв брезентом.