Бандиты семидесятых. 1970-1979

Однако вернемся в промозглую осень 74-го. Именно ей суждено было войти черной строкой в криминальную историю московской милиции. Тогда в Москве произошла целая серия жестоких преступлений, которая буквально ввергла город в настоящую панику. Подобного страха столица не переживала более десяти лет – с конца 1963 года , когда в городе орудовал маньяк Владимир Ионесян, известный под кличкой Мосгаз.

Местом совершения жестоких преступлений стал район Таганской площади. Вечером 8 октября тамошнее 37-е отделение милиции буквально стояло на ушах – за какой-нибудь час поступило сразу три (!) сигнала о нападениях на женщин. Неизвестный преступник (по словам очевидцев, это был один и тот же мужчина в темной куртке) нападал на свои жертвы прямо на улице, резал их ножом и отбирал сумки. В двух случаях жертвы погибли, одну женщину в тяжелом состоянии доставили в больницу. По злой иронии, все три преступления произошли в тот час, когда по телевидению выступал заместитель министра внутренних дел СССР Борис Шумилин, который призывал граждан не быть равнодушными к чужой беде и активно помогать органам правопорядка в их тяжелой и рискованной работе. Его выступление так и называлось – «Это дело каждого». К сожалению, в тех преступлениях, которые имели место на Таганке, очевидцев оказалось немного, да и те, кто что-то видел, кроме приблизительных примет преступника, ничего толком следствию сообщить не могли. Даже лица нападавшего никто не видел.

Жители столицы были взбудоражены этими нападениями, узнав о них не из печати, которая стоически молчала, а от «сарафанного радио». В разгар этих слухов Центральное телевидение надумало показать в передаче «Человек и закон» документальный фильм «Дело Толстопятовых» (эфир 15–16 октября ). Как мы помним, банда братьев Толстопятовых, известная в народе как банда «фантомасов», появилась в Ростове-на-Дону в 1968 году и просуществовала пять лет.

Видимо, показывая этот фильм, власти рассчитывали дать понять населению, что советская правоохранительная система сильнее любых, даже самых неуловимых преступников. А значит, и тот маньяк, который совершил преступления в районе Таганской площади, рано или поздно будет обязательно пойман. Видимо, мысль эта до-шла до сознания большинства москвичей, и паника в городе на какое-то время улеглась. Но вскоре поднялась с новой силой, питаемая новыми слухами. Правда, теперь уже не о маньяке.

20 октября по Москве с быстротой молнии разнеслась весть о том, что в столичной подземке произошла диверсия: якобы неизвестные террористы подложили бомбу на станции «Площадь Революции», которая рванула так мощно, что унесла с собой на тот свет несколько десятков человеческих жизней. Из-за этого на несколько часов было закрыто движение поездов на Арбатской линии.

Чтобы успокоить население, в печати были опубликованы подробности случившегося. По ним выходило, что в метро и в самом деле случилось ЧП, но связанное отнюдь не с диверсией, а с безалаберностью рабочих СМУ-8 Метростроя, по вине которых на ремонтируемом участке трассы произошел сильный пожар. Он нанес серьезные убытки городскому бюджету, однако смертельных случаев зафиксировано не было (лишь несколько человек получили ожоги). Ровно через год состоится суд над виновниками этого ЧП (6 человек), который воздаст им по заслугам: кто-то отправится за решетку на три с половиной года, кто-то на три.

После этих разъяснений жизнь в столице вновь вошла в нормальное русло. Но это опять длилось недолго. В те дни в городе произошло еще несколько нападений на женщин, которые людская молва вновь связала с таганским маньяком. Хотя на самом деле это было не так. Во вторник, 16 октября , в одном из домов по Волоколамскому шоссе 24-летний рабочий завода Краснов напал на возвращавшуюся с работы женщину. Он догнал ее в лифте и, угрожая ножом, отнял у нее сумочку с деньгами и документами. 21 октября в роли грабителя уже выступил 20-летний официант гостиницы «Россия» Агапов, действия которого до мельчайших подробностей повторили действия Краснова: поздний вечер, подъезд, лифт, нож у горла. Только адрес был другой: Овчинниковская набережная.

Так как пресса оперативно не оповестила население о подробностях этих нападений, по городу стали распространяться слухи один кошмарнее другого. Из уст в уста передавалось, что из Бутырской тюрьмы сбежали сразу тридцать (!) уголовников, что кто-то из них охотится на женщин в красном (две таганские жертвы действительно имели на себе одежду этого цвета) и т. д.

Поскольку с каждым днем слухи эти принимали самый кошмарный вид (например, утверждалось, что маньяк распарывает своим жертвам животы и отрезает груди), в городе началась форменная паника. В итоге с наступлением темноты улицы Москвы буквально вымирали: москвичей, особенно женщин, никакими коврижками нельзя было завлечь на спектакли, художественные выставки, кинотеатры или эстрадные площадки. Чтобы сбить эту волну страха, к делу была вновь подключена пресса.