Бандиты семидесятых. 1970-1979

Несмотря на то что в 1976 году общее количество преступлений в СССР увеличилось, однако этот рост не был обвальным, как два года назад. Если в 74-м он составил 92 тысячи преступлений, то сейчас – всего лишь 35 тысяч. Незначительный прирост наблюдался и по тяжким преступлениям: количество убийств выросло на 273 случая (против роста в 719 случаев в прошлом году), изнасилований – на 436 (против 835), тяжких телесных повреждений – на 1523 (против 3508). Кроме этого, как видно из приведенного выше статистического списка, падение числа преступлений произошло по многим (девяти) позициям. Все это ясно указывало на то, что правоохранительной системе и обществу в целом удается удерживать преступность в той узде, которая позволяет населению чувствовать себя в безопасности.

В это же время на Западе преступность продолжала расти и приобретала все более изощренные формы: например, в некоторых европейских странах именно в середине 70-х участились случаи похищения людей с целью получения выкупа, а в США был установлен очередной рекорд по убийствам – банда байкеров из Уоллеса в штате Айдахо, занимавшаяся перевозкой наркотиков, уничтожила более… ста человек. Это выяснилось в 1975 году , когда в руки полиции попал один из киллеров банды Томас Крич, который признался, что за 8 лет лично убил 42 человека. По его словам, он был в своей банде всего лишь восьмым по числу ее жертв. В Советском Союзе ничего подобного не происходило и происходить не могло – тогда не было ни байкеров, ни разветвленной сети наркоторговли.

1977

Отелло в погонах

В 1977 году в СССР было совершено 12 161 убийство, поводом к которым послужили ревность и ссоры (в предыдущем году таковых зафиксировано меньше – 11 732). Причем самое первое убийство из-за ревности произошло в первые же часы после боя курантов – ранним утром 1 января . Расследовать его выпало старшему военному следователю по особо важным делам Главной военной прокуратуры Сергею Громову.

Громов в ту ночь дежурил в ГВП и первым узнал о трагедии, произошедшей в одном из домов в центре Москвы. Сообщил о преступлении дежурный по Московской военно-инженерной академии имени Куйбышева, которому, в свою очередь, об этом рассказал преподаватель академии инженер-полковник Иванов. Последний и стал непосредственным свидетелем убийства: вместе с женой он мирно спал в своей квартире, когда за стеной, в комнате, где проживал сосед Иванова – адъюнкт той же академии майор Вересов, – раздались два пистолетных выстрела. Иванов бросился на шум, стал стучать в дверь соседа, но ему никто не ответил. И тогда он позвонил дежурному академии.

Громов примчался к месту происшествия спустя примерно полчаса после случившегося. Компанию ему составляли представитель военной комендатуры города и судебный медик. Встретивший их на лестничной площадке Иванов коротко изложил суть происшедшего, а также ответил на ряд вопросов прибывших. В частности, он сообщил, что Вересов был холост и в их ведомственном доме занимал отдельную однокомнатную квартиру. В новогоднюю ночь он явно был не один, поскольку из его квартиры долго доносились чьи-то посторонние голоса, а также звучали музыка и пение – хозяин до трех утра смотрел «Голубой огонек».

Выслушав показания свидетеля, Громов приказал вызвать слесаря из ЖЭКа и, когда тот явился, дал задание вскрыть дверь. Тот справился с возложенными на него обязанностями легко – в ту пору металлические двери были большой редкостью, да и замок был стандартный. Ступив через порог единственной большой комнаты, вошедшие застали жуткую картину – на кровати лежали мужчина и женщина в одном нижнем белье. Оба были мертвы: смерть женщины наступила в результате выстрела в сердце, мужчина погиб от выстрела в висок. Налицо было явное убийство с последующим самоубийством (на это указывали два факта: пистолет в руке мужчины и ключ во входной двери, вставленный изнутри), хотя поначалу у Громова и были сомнения. Дело в том, что на обеденном столе, заставленном бутылками с шампанским и едой, наличие предметов указывало на то, что гуляли трое. Двое были в наличии, а где же третий? Его личность удалось установить довольно скоро: это был друг погибшего – инженер-конструктор часового завода в Москве, которого Вересов пригласил встретить Новый год у себя дома. Инженер во многом и помог раскрыть тайну происшедшего.

Оказывается, погибшая женщина была любовницей Вересова. Она проживала с пожилым мужем-профессором, 16-летним сыном и дочерью-первоклассницей в Ленинграде и при любом удобном случае старалась вырваться в Москву, чтобы отвести душу с молодым любовником. При этом действовала хитро: поскольку муж всегда провожал ее на вокзал, она врала ему, что ездит в Петергоф к подруге, а сама проезжала несколько станций, после чего пересаживалась на другой поезд и ехала в столицу. Поступила она таким же образом и в этот раз, о чем наглядно свидетельствовали билеты, обнаруженные в ее сумочке.