Бандиты времен капитализма (Хроника российской преступности 1992-1995 гг.)

Спустя всего лишь час после этого происшествия в Москве в подъезде одного из домов по Литовскому бульвару был найден раненный в живот из огнестрельного оружия 33-летний директор ТОО «Гарус» из Екатеринбурга. По мнению следствия, эта разборка имела не столичные, а уральские корни.

А закончился день по-настоящему громким преступлением. В половине девятого вечера в доме № 5 по Измайловскому проезду раздался мощный взрыв. Он произошел после того, как начальник экономического отдела Московского акционерного банка 36-летняя Ольга Суркова открыла дверь в подъезде. В результате этого женщина была ранена. Входная дверь и двери трех квартир были сметены взрывной волной.

В течение двух дней — 23 и 25 февраля — в двух крупнейших российских газетах, таких, как «Известия» и «Литературная газета», появились две крупные статьи с критикой МВД.

23 февраля «Литературная газета» поместила статью Леонида Ольшанского под названием «КГБ реформируется. Теперь очередь МВД?». Суть статьи сводилась к тому, что органы МВД нуждаются в тщательном контроле со стороны независимых структур. Л. Ольшанский писал: «За милиционерами нужен глаз да глаз. Одной службе, какая сейчас есть в МВД, — инспекции по личному составу не справиться. Нужен отдел внутренней разведки, который будет выявлять случаи коррупции среди сотрудников любого ранга…»

25 февраля «Известия» опубликовали статью Игоря Королькова под громким названием «В следственных изоляторах России применяют пытки».

Приведем всего один отрывок из нее — рассказ одного заключенного:

«Меня привязали к креслу. Тут же стояли вооруженная охрана, дежурный офицер и тюремный врач. Мне сказали, что меня только обследуют. Врач института поднес к ноге какой-то стержень, заканчивавшийся металлическим кольцом стального цвета. Не прикасаясь к ноге, врач дал мощный разряд тока, и я испытал жуткую боль. Я кричал от боли и требовал, чтобы все это немедленно прекратили. Но врач поднес дугу к моей голове и снова дал разряд. Я потерял сознание. Как мне потом сказали, врач сделал мне в голову около двадцати разрядов…»

В последний день февраля в Подмосковье произошло сенсационное ограбление. Суть его была такова. В 7.15 утра на заводе стеклопластиков в Ступино один из слесарей, проходя к раздевалке, заметил в дверце огромного сейфа дыру явно искусственного происхождения. Вскоре к месту происшествия прибыла милиция во главе с заместителем начальника Ступинского УВД, начальником службы криминальной милиции Виктором Суриковым. Под его руководством и была восстановлена картина преступления. Оказалось, что преступники ночью проделали в кирпичных стенах завода две дыры и именно через них проникли в помещение, где стоял сейф. Его они вскрыли с помощью проволоки, которую просунули в просверленное отверстие возле замка. Преступники также в своих действиях использовали и автоген.

Открыв сейф, они похитили штатинородиевые колбы, используемые при плавлении стекла, на сумму… 368 миллионов рублей. Всего таких колб было похищено четыре общим весом около 23 килограммов.

Это преступление повергло в шок многих. Преступники сумели пробить дыры в стене, несмотря на то, что на заводе круглосуточно работали люди. Более того, они беспрепятственно унесли содержимое сейфа, несмотря на вооруженную охрану завода и то, что все окна и двери этого цеха были оборудованы сигнализацией.

По мнению местной милиции, колбы были похищены явно для продажи. Ни для кого не было секретом, что в Ступино существует черный рынок по продаже редкоземельных и драгоценных металлов.

Последние несколько дней февраля принесли с собой политические сенсации всероссийского масштаба. 23 февраля Государственная дума приняла постановление о политической и экономической амнистии. В соответствии с этим постановлением 26 февраля из тюрьмы были освобождены все участники событий августа 1991-го, мая и октября 1993 года. В тот же день в отставку ушел Генеральный прокурор России Алексей Казанник. Позднее в интервью «Комсомольской правде» А. Казанник так объяснил причины своего ухода:

«Как только я стал Генеральным прокурором, начались попытки вмешательства в деятельность прокуратуры, президент присылал резолюции, где было написано: такого-то прокурора немедленно убрать и срочно доложить. Ни одно из них я не исполнил. Я думал, что это не более чем небольшие разногласия, возможно, у Бориса Николаевича малограмотные в юридическом отношении советники. Сейчас я понимаю, что ошибался. Но я не «карманный» прокурор…

Нынешняя власть лишена нравственной основы, там господствуют узкоэгоистические интересы. Если бы я нарушил закон и отказался от амнистии, то, наверное, был бы угоден президенту. Хотя оба мы, нарушив закон, совершили бы преступление и были бы прокляты…»