Бандиты времен социализма (Хроника российской преступности 1917-1991 гг.)

Между тем приход к власти энергичного Михаила Горбачева страна встретила с воодушевлением. Все жаждали перемен, и новый лидер, можно сказать, с лихвой компенсировал это коллективное желание. В мае 1985 года увидел свет указ о борьбе с пьянством, и страна пусть на короткое время, но получила добрый заряд энергии для борьбы за новое, теперь уже трезвое будущее. Уголовная статистика через некоторое время зафиксировала: за время действия этого указа количество бытовых преступлений на пьяной почве пошло на спад.

Однако, как выяснилось гораздо позднее, существовала и иная статистика на этот счет. Указ о борьбе с пьянством явился одним из первых государственных актов того времени, который заметно криминализировал общество. В нашей стране повторилось то, что произошло в США, когда 16 января 1920 года там вступила в силу 18-я поправка к Конституции страны, которая объявляла о введении в США "сухого закона". Отныне торговля спиртными напитками стала сферой деятельности выросших как на дрожжах или уже существовавших, но занимавшихся иной деятельностью бандитских группировок. На этом поприще начинал свою преступную карьеру и небезызвестный Аль Капоне.

Многие наши отечественные аль капоне тоже начинали свой путь «наверх» с указа о борьбе с пьянством. О некоем таком мафиози рассказала на страницах одной из газет прокурор Череповца Тамара Гурняк. Вот ее слова: "Был у нас в Череповце гражданин по фамилии Берсенев. Наверное, до самой старости писал бы он в анкете "не привлекался". Но грянул Указ 1985 года о тотальной борьбе с пьянством и превратил гражданина Берсенева в Берса.

Спустя столько-то месяцев у него было все, что его душа желала: шикарная квартира, машина, видеоаппаратура, оружие. Начал с того, что спекулировал водкой в одиночку. Потом вовлек таксистов. Потом — десятки молодых людей. Это была уже целая группировка, у которой возникли другие преступные умыслы. Жертвами становились, как говорится, простые советские люди. И все они считали, что Берс и его подручные — негодяи, а власть тут ни при чем.

Взяли мы Берса на крупном вымогательстве. Сердце у рэкетира оказалось слабеньким, и он отдал Богу душу в камере следственного изолятора. Я наблюдала из окна, сколько крутых ребят шло за гробом, какая двигалась кавалькада такси, и думала: "Сколько же таких берсов появилось после того указа по всей России? Десятки или сотни тысяч? Предвидели ли все последствия этого указа те, кто его подписывал?"

Осознание того, что они наделали в мае 1985-го, придет в голову кое-кому из высших руководителей через два года. Тогда Председатель Совета Министров СССР Николай Рыжков на одном из заседаний Политбюро поднимет этот вопрос перед своими коллегами. Вот его воспоминания о том дне: "Я несколько раз просил поставить этот вопрос в повестку дня Политбюро хотя бы сверх плана, за повесткой дня. Но Горбачев не хотел этого. И вот, помню, поздно вечером, последний вопрос… Это было страшное Политбюро. Завелись по-дикому! Я сижу по одну сторону стола. Со мной Зайков, Воротников, Никонов, Горбачев, Егор Лигачев, Соломенцев — напротив. И вот как-то получилось, что одна сторона бросилась на ту сторону. А та бросилась на нас. Я говорю: "Хватит! Я, говорю, два года смотрел вам в зубы". Тогда Соломенцев подскакивает, они с Егором вот так, крепко вместе. Соломенцев подскакивает, что-то пытается сказать. Я говорю: "Знаешь, что? А ты сиди и молчи. Ты, говорю, свою бочку уже выпил". Подскакивает Никонов: "А вы орете, что орете? Бардак запустили! В стране все это провалилось с треском! Опозорились! Да надо… Надо немедленно кончать с этой…" Воротников поддерживает меня. Зайков — меня. Те двое: "Михаил Сергеевич, не принимай решение". Я говорю: "Михаил Сергеевич, хватит. Я вас, Политбюро, пять раз просил, вы не хотели. Я вам заявляю официально: вы обязаны принять решение. Примете решение продолжать такие же фокусы — ставьте на голосование. Победите вы — будем продолжать, нет — кончайте".

И он, когда увидел, что их остается человека три всего, заколебался, как всегда, и говорит: "Все, пусть сами решают, что угодно пусть делают". Я на второй день — после этого как раз большой Совмин был — сказал: "Хватит мучить народ. Мы со своим народом поступаем как с… как с подлецами. Поэтому с сегодняшнего дня кончается вся эта свистопляска…"

Но все это произойдет только через два года, а тогда, в 1985-м, эйфория от первых перестроечных указов владела большинством.

Расчищая поле для активной деятельности, М. Горбачев постепенно отстранял от себя, а затем и вовсе устранил ветеранов Политбюро. Так, в июле 1985 года А. Громыко был перемещен с поста министра иностранных дел на церемониальную должность Председателя Президиума Верховного Совета СССР. В том же месяце на пенсию отправили ровесника Горбачева Григория Романова, не «ветерана», однако весьма опасного в своих амбициозных настроениях и планах.