Бандиты времен социализма (Хроника российской преступности 1917-1991 гг.)

Борис Карлович лежал на кровати в тренировочном костюме, на губах и на подушке была кровь. Его жена сидела на полу с другой стороны кровати. Вот тотда-то Григорий Явлинский и заметил, что пистолет на тумбочке со стороны Бориса Карловича аккуратно положен. Почтя одновременно вызвали "скорую помощь" и врача из спецполиклиники. Однако тех нескольких минут, которые понадобились врачам, чтобы добраться до квартиры, оказалось достаточно, чтобы сердце Бориса Карловича перестало биться…

Из заключения судебно-медицинской экспертизы: "Около 9 часов ртра 22 августа 1991 года Пуго, находясь в спальной комнате своей квартиры, выстрелил из автоматического пистолета "Вальтер РРК" № 218090-К-ка-либра 7,65 в правую височную область жене, после чего он сразу же произвел выстрел из того же пистолета себе в голову…"

Характер ранения самого Бориса Карловича — одиночное пулевое сквозное проникающее ранение — позволил прожить ему еще 10–20 минут. Валентина Ивановна Пуго скончалась, не приходя в сознание, в Центральной клинической больнице Москвы в час ночи 24 августа…

Именно отец Валентины Ивановны Иван Павлович вынул пистолет из рук зятя и положил его на тумбочку…

Версию о самоубийстве подтверждают и предсмертные записки, предоставленные работниками прокуратуры.

Вот что написал Борис Карлович: "Совершил совершенно неожиданную для себя ошибку, равнозначную преступлению.

Да, это ошибка, а не убеждение. Знаю теперь, что обманулся в людях, которым очень верил. Страшно, если этот всплеск неразумности отразится на судьбе честных, но оказавшихся в очень трудном положении людей.

Единственным оправданием происшедшему могло бы быть в том, что наши люди сплотились бы, чтобы ушла конфронтация. Только так и должно быть.

Милые Вадик, Элинка, Инна, мама, Володя, Гета, Рая, простите меня. Все это ошибка! Жил я честно — всю жизнь".

Последнее обращение Валентины Ивановны более кратко:

"Дорогие мои! Жить больше не могу. Не судите нас. Позаботьтесь о деде. Мама".

Из обвинительного заключения от 26 февраля 1991 года:

"Пуго Б. К. 18–21 августа 1991 года принял активное участие в заговоре с целью захвата власти в стране, используя свое должностное положение министра внутренних дел и члена незаконно созданного участниками заговора и объявленного высшим органом власти комитета — ГКЧП, в указанные дни принимал решения, подписывал постановления, издавал указы, давал распоряжения и указания, направленные на обеспечение выполнения практических действий по захвату власти и устранению препятствий этому, чем совершил преступление, предусмотренное статьей 7 Закона СССР "06 уголовной ответственности за государственные преступления" (см. ст. 64 УК РСФСР)".

И далее: "В связи с этим Прокуратура РСФСР постановляет прекратить дело в связи с самоубийством обвиняемого".

Не прошло и трех дней после самоубийства Б. Пуго, как 25 августа прозвучало сообщение о том, что покончил с жизнью Маршал Советского Союза Сергей Ахромеев, а 26 августа — бывший управделами ЦК КПСС Николай Кручина (он выбросился из окна своей квартиры).

29 августа 1991 года Верховный Совет СССР утвердил новые назначения Президента СССР: В. Бакатина — председателем КГБ СССР, В. Баранникова — министром внутренних дел СССР, Е. Шапошникова — министром обороны СССР.

Случай в Щербинке

Дело Мадуева.

Если путч довольно легко решил судьбу министра внутренних дел Союза, то вот с начальником ГУВД Москвы дело обстояло значительно сложнее. Несмотря на тот компромисс, который был достигнут между Моссоветом и Мосгорисполкомом в декабре 1990 года, когда В. Комиссаров все-таки был назначен новым начальником столичной милиции, летом 1991 года конфликт вновь вернулся к своей исходной точке. Комиссарову вновь не позволили занять его новое служебное кресло. В начале сентября депутаты Моссовета, активно поддерживавшие В. Комиссарова, объявили голодовку в знак протеста. Пока деятели от политики ломали копья в бесполезных спорах, сотрудники МУРа ежедневно рисковали своей жизнью. 3 сентября в подмосковном городе Щербинка Подольского района двое сотрудников МУРа погибли в схватке с вооруженным преступником. Этой схватке предшествовали следующие события.

Подольско-щербинская преступная группировка считается в криминальном мире столицы одной из самых влиятельных. Эту славу ей принесли такие авторитеты, как Раф, Скоч, Бахор, Ульян и братья Соболята. В самой Щербинке непререкаемым авторитетом пользовался неоднократно судимый Фидель. За его группировкой МУР наблюдал давно. 1 сентября в Щербинку отправился сам Андрей Гальперин, сотрудник МУРа, занимавшийся этой группировкой. Перед Фиделем и его людьми он вьщавал себя за другого, но в TOI день эта игра не принесла ему успеха.

Фидель заподозрил подвох и решил избавиться от нежелательного свидетеля. А. Гальперин был убит и зарыт недалеко от Симферопольского шоссе.