Бандиты времен стагнации

Использовав черный ход, они успешно скрылись. Правоохранители прекрасно понимали, что убийцы, да еще с оружием в руках — страшная сила, и не ошиблись. Преступники, чтобы добыть деньги и машину для побега, убили таксиста, завладев машиной и 250 гривнами. Кроме того, по пути в Молдавию рецидивисты совершили три разбойных нападения на частные магазины в маленьких селах, присвоив товара на общую сумму в 5600 гривен.

Милицейские органы были поставлены на ноги, но, следуя по пятам преступников, они все же долгое время не могли достичь поставленную перед ними цель: в кратчайший срок обезопасить и арестовать особо опасных беглецов. Целых два месяца преступникам удавалось водить за нос правоохранителей, но, как это часто бывает, беглецы попались по глупой смешной случайности.

Приехав на краденой машине в одно маленькое селение в Молдове, бандиты решили передохнуть и расслабиться от постоянного нервного напряжения. Купив вечером у местной бабки самогон, они припарковались у деревянного особняка. Не рассчитав свои силы перед 60-градусным зеленым змием, беглецы вырубились прямо на земле среди дороги около машины, преградив своими телами проезд. В этот момент домой, именно в тот самый деревянный особняк, возвращался с работы, по иронии судьбы, местный участковый.

Молодой младший лейтенант, увидев спящих подозрительных лиц и машину с николаевскими номерами, вызвал «воронок», который и доставил их в изолятор. Конфисковали автомат «Калашникова» и значительную сумму денег. Уже на следующий день преступники-беглецы с тяжелым похмельем были доставлены в Николаевское УГРО. Оба подследственных были осуждены еще по нескольким статьям Уголовного кодекса — за побег, убийство и разбой. Теперь преступники будут находиться в тюрьме не по 15–20 лет, а всю свою оставшуюся жизнь.

К сожалению, несмотря на горький опыт, зэки все равно будут рваться на свободу и будут находить для этой цели оборотней в погонах или использовать лохов-конвоиров. Но так как впереди морозы и северный ветер, зона более или менее будет спать спокойно… до весны.

Глава LXXX Убойная сила безделья

Одесса, 1995-й. Отметивший свой 17-й день рождения Максим сидел на скамейке в скверике и пил в компании своего приятеля и подруг пиво.

Максим сдал экзамены на газоэлектросварщика в Одесском техническом училище, но диплом ему пока не вручили. Еще с тринадцати лет он состоял на учете в милиции, был хулиганом, как и его друзья, однако имел все шансы найти приличную работу, ибо профессия сварщика была дефицитной во все времена и гарантировала постоянный заработок даже в то смутное время.

Но пока — «дело было вечером, делать было нечего», и ребята маялись от безделья.

Рядом с Максимом сидел Юра — сын обеспеченных родителей, хотя (а может и поэтому) большой разгильдяй. Сам же именинник жил с матерью в коммуналке, соседями его были старики-алкоголики.

Получивший неплохое воспитание Юра был на два года младше именинника. Его отец был военврачом, мать — успешным юристом (в те времена не было еще их переизбытка), старшая сестра училась в медине. А вот Юра особым прилежанием к учебе не отличался, двойки у него были не только по поведению, но и по основным дисциплинам. Родители пытались начать его жизнь с чистого листа, то и дело переводя его из школы в школу, однако эффективность была нулевой.

Их подружки тоже были не промах — с 14 лет они торговали своим юным телом, тихонько приворовывая у богатых клиентов. На легкие наркотики, которыми они увлеклись, хватало с лихвой.

Опустошив бутылки и накурившись, веселая компания вернулась к обсуждению вечных вопросов русской интеллигенции: — «Кто виноват?» и «Что делать?». Виноватые нашлись быстро: это детки богатых родителей. Крутые тачки, мобильные телефоны, пейджеры… Ну, а ответ на второй вопрос вытекал из первого. «Опустить» сынков богатеев и экспроприировать награбленное их родителями.

Началось обсуждение подходящих кандидатур. Первой дали слово Кате.

— Вот рядом со мной — крутой дом, — начала Катя свой невеселый рассказ. — В нем моя мамаша делает еженедельно уборку. А живет там некая Маша — всего лет 20, а уже своя квартира, тачка, наряды. Я из окна за ней наблюдаю. А вот мужики к ней почему-то не ходят, видать, фригидная. Или лесбиянка, так как каждый вечер к ней какая-то лахудра заходит. У нее денег поболе, чем у всех жильцов нашего дома, которые всю жизнь на заводах и фабриках вкалывали. Да еще эта сука придирается к моей маме, что та, мол, плохо ей убирает, на окнах, говорит, разводы после мытья остаются. Не понимает, тварь, что мать после работы к ней приходит, уставшая, как на вторую смену. А вчера мама пришла домой и плачет: «Меня уволили». Я побежала к этой твари, она мне: «Извините, я взяла другую, более прилежную женщину». И выгнала меня за порог.

Максим вскочил со скамейки:

— Говоришь, одна живет? Отлично! Ребята, настало время повеселиться!

Компания поднялась с насиженных мест, и вскоре они очутились у дома Кати.