Бандиты

— Нет, вы пока еще недостаточно сожалеете. — С этими словами он направился к двери гостиной. Встав на пороге, он выкрикнул какое-то имя. «Фрэнк» и еще как-то дальше. Фрэнк Линн, что ли? Джек толком не разобрал.

Подойдя вслед за полковником к двери, Джек наткнулся на креола, знакомого ему по станции заправки, — тот как раз выходил из комнаты для посетителей. Черт, это тот самый парень — парень с прилизанными волосами, который стоял перед самым катафалком и все время молчал.

Полковник снова позвал этого парня — Фрэнклин, вот как его зовут — и быстро заговорил по-испански. Слов Джек не разобрал, но судя по интонации, полковник задал какой-то вопрос.

Креол только хмурился, лицо его оставалось непроницаемым.

— Сото? — переспросил он. — Что?

Полковник снова заговорил по-испански, махнул рукой и повторил по-английски:

— Этот человек вез Амелиту из Карвиля? Он или не он? Амелиту, ту девушку, вчера.

Джек почувствовал, как креол уперся в него взглядом — таким же пустым и невыразительным, что и вчера, когда он вышел из катафалка и попытался его обойти. Что таит в себе этот взгляд?

— Да, это тот самый, он вел катафалк, — подтвердил Фрэнклин. — Не знаю, была ли там девушка.

Что-то тут не так, подумал Джек. Парень говорил с явным акцентом, должно быть, он и в самом деле родом из Никарагуа. Но почему же он ничего не понял, когда полковник заговорил с ним по-испански? Ведь они земляки.

— Он не дал нам заглянуть внутрь и посмотреть, там ли она.

— Достаточно, — буркнул полковник, оборачиваясь к Джеку. — Ты ездил в Карвиль. Ты взял там девушку. Где она?

— Кто сказал, что я ездил в Карвиль?

— Фрэнклин сказал. Ты что, не слышал?

— Фрэнклин ошибается. Откуда он сам?

— Из Никарагуа. Откуда же еще, по-твоему?

— Не знаю, потому и спрашиваю, — откликнулся Джек. — Давно он в наших краях?

Фрэнклин молча переводил взгляд с одного на другого.

— О чем ты? Какая тебе разница?

— Может, мы для него все на одно лицо. Может, он просто видел человека, очень похожего на меня.

На миг Джеку показалось, что полковник хочет его ударить.

— Ты хочешь сказать: другой парень, в точности похожий на тебя, ездил вчера в Карвиль в другой карете?

— Знаете, эти «кареты», как вы их называете, все похожи друг на друга. Верно ведь? Так почему это не мог быть другой парень, похожий на меня?

— Потому что этого не может быть.

— Вы уже не так уверенно говорите.

— Это «Муллен и сыновья»?!

— Ну да.

— Значит, это был ты, и никто другой.

— Вот что, шеф, если б я ездил в Карвиль, я бы это помнил. Вчера, говорите? Нет, вчера я весь день сидел здесь.

— Ты лжешь.

Джек уставился на него тем взглядом, который у него выработался в тюрьме — жестким, холодным, — выпятил челюсть и низким голосом произнес:

— Что ты сказал?

Но полковник, не отступая, посмотрел на него точно таким же взглядом сквозь темные стекла очков. Джек начал догадываться, что допустил ошибку: этот номер либо сразу срабатывает, либо бьет мимо цели.

Тут полковник сказал:

— Фрэнклин, покажи ему пушку. — И Джек окончательно убедился, что сделал неверный ход. Чуть повернув голову, он увидел в вытянутой руке Фрэнклина вороненую сталь «беретты».

— Пожалуй, пора звонить в полицию, — не веря своим ушам, пробормотал Джек.

— И как ты собираешься это сделать? — поинтересовался полковник. Джек не знал, что ответить, да полковник и не ждал от него ответа, он спешил выговориться сам: — Может, ты не расслышал: я сказал, что ты — чертов лжец. Что ты на это скажешь?

Нет, это не тюремные замашки, это что-то другое. Здесь не надо тягаться, кто круче, здесь остается одно — как-то справиться с ситуацией, сгладить ее.

— Думаю, — осторожно начал Джек, — то есть, я так понимаю, вы очень расстроены смертью той девушки, о которой мы говорили. Я видел много людей в вашем положении — людей, оплакивающих прискорбную утрату, и я сочувствую вам. Как-никак это моя работа. — Тут Джек счел необходимым сделать паузу. — Разрешите узнать ваше имя?

Взгляд полковника заметался за розоватыми стеклами очков, подозрительный ум не позволял вот так, сразу, ответить даже на этот простой вопрос.

— Будьте так любезны. Это Фрэнклин, с ним я уже знаком. Правда, Фрэнклин? — Парень явно не знал, что ответить, и Джек снова обернулся к полковнику: — А вы?

— Полковник Дагоберто Годой.

Мужчина, мачо, гордый собой. Он выпрямился во весь рост, и раздался едва слышный, но все же отчетливый щелчок, будто он резко сдвинул каблуки.

Неужели и вправду? Со времен школы Джек не помнил, чтобы кто-то щелкал каблуками. Эти люди принадлежали к иному, совершенно неизвестному ему миру. Надо как можно скорее выпроводить их из конторы.

— Что ж, полковник, если ваш приятель уберет револьвер, я проведу вас по всему дому. Можете заглянуть во все комнаты, и если найдете вашу… как бишь ее звали?

На этот вопрос полковнику тоже не хотелось отвечать, но он выдавил из себя:

— Амелита Соза, — коротко, отрывисто.

— Если найдете ее, это будет первый случай в истории похоронной фирмы: покойник, доставивший себя своим ходом. Сюда, пожалуйста.