Банджо

Дарби держал в руках какие-то бумаги; рядом с ним стоял Хундертмаркс, посматривающий на собравшихся людей и, наверное, прикидывающий в уме, какой доход он сможет извлечь из всех тех земель, которые скупил. Маленькое такое слово - доход, а столько в нем приятного смысла!

Гэс окинул взглядом те вещи, которые вынесли на продажу: на кухонном столе, выставленном во дворе, стояла вся посуда семьи; рядом - аккуратно сложенные одеяла, простыни, подушки... Рядом с кучей вещей стояли старый фермер и его работник. Они потеряли все - теперь оставалось лишь подсчитать, подписать бумаги и уехать.

- Ну, ладно, - сказал шериф. - Мне это все очень неприятно, как и всем остальным, но закон есть закон.

Шериф бросил взгляд на Гэса, который кивнул ему. Потом продолжил:

- Мне зачитать, что говорится в этих бумагах?

- А в них говорится, что можно разорять людей? - спросил Гэс.

Дарби взглянул на банкира.

- Начальная цена на эту землю - двести пятьдесят долларов, плюс восемьдесят долларов процентов. Всего вместе - триста тридцать три доллара, - сказал Хундертмаркс.

- А если кто-нибудь выставит такую сумму? - спросил Гэс.

- Я выставлю, - сказал Хундертмаркс, - не волнуйтесь.

- Я готов открыть аукцион, - сказал шериф, обводя взглядом собравшихся, среди которых были фермеры, живущие по соседству, и городской старьевщик, Мозес Петерсон.

Гэс присмотрелся к собравшимся. Жена старого фермера напомнила ему собственную мать - такая же истощенная работой. Сам фермер выглядел, как человек, готовый вот-вот сломаться под грузом свалившихся на него бед. А ведь он честно проработал всю свою жизнь! И Гэсу не хотелось бы видеть, как ломается честный человек. А, черт с ним, с тем спокойствием, которое он себе обещал! Или что-то делать, или помирать!

- Шериф, вы не возражаете, если я кое-что скажу? Не ожидая согласия шерифа, Гэс повернулся к собравшимся, выпрямился во весь свой рост и спокойно заговорил:

- Мне кажется, что вы все оказались в одном и том же положении. Что, если кто-нибудь пустит по кругу шляпу? Может быть, поможете этим бедным людям выкрутиться из трудного положения? Или вы будете держаться все вместе, или каждый из вас пойдет ко дну поодиночке! Так что выкладывайте все, что у вас есть.

Бен Пикок нерешительно снял свою пропитанную потом шляпу, залез в карман, нашарил там серебряный доллар и, положив его в шляпу, передал другому. Шляпа пошла по кругу, а Гэс продолжал говорить:

- Хочу вам сказать, что после засухи 1921 года я понял, что оружие в руках может придать сил. Не то, чтобы сила была сама по себе хороша, - вот посмотрите, как Хундертмаркс использует свою силу! - но каждый человек может стать значительно сильнее, если он запасется несколькими патронами и обыкновенным ружьем!

Шляпа возвратилась к Бену Пикоку. Он подсчитал собранные деньги оказалось тридцать четыре доллара. Все молчали, ожидая, что произойдет дальше.

- Положите деньги на стол, Бен, - сказал Гэс. - Я никому не собираюсь угрожать. Я знаю, что все вы верите в добропорядочность, и что вы всегда поможете соседу. Раз аукцион открыт, я предлагаю триста тридцать четыре доллара за все, что здесь выставлено.

Гэс шагнул к Хундертмарксу, который переминался с ноги на ногу; его отлично начищенные ботинки покрылись пылью.

- Давайте, Дарби, что вы молчите? Аукцион это или нет? Может быть, кто-то предложит больше?

Дарби боялся посмотреть в сторону банкира. Обвел взглядом собравшихся людей. Они стояли, распрямившись, а в их глазах засветилась уверенность в себе.

Потрясенный старик-фермер и его жена все еще никак не могли поверить в то, что заезжий гангстер может прийти им на помощь, да еще скажет такие страшные слова. Разве не сказал он, что можно добавить себе силы оружием? И рядом с кучей одеял и постельного белья появилось старое ружье, с которым он когда-то ходил на охоту, и коробка - пускай и неполная - патронов. Почему он сам не подумал об этом раньше? Разве можно допустить, чтобы с нами поступали как с загнанными лошадьми? Разве мы уже никому не нужные мулы?

Дарби обеспокоенно взглянул в сторону Гэса и громко сказал:

- Я не допущу здесь никакого насилия. Никаких угроз! Все нужно делать по закону, а кто его будет нарушать, быстренько отправится за решетку. Я открывал торги на покупку земли, но может быть, кто-то хочет купить все эти вещи отдельно от фермы? Это все можно оценить не меньше, чем в пятьдесят долларов.

- Я делал заявку на все вместе - землю, ферму, вещи, - сказал Гэс. Триста тридцать три доллара за землю с фермой и доллар за эти вещи. Ну, кто дает больше?

- Шериф, ты бы увез отсюда этого банкира. А то мало что может произойти, если он откроет свою пасть, - сказал молодой человек из толпы.

Еще минуту назад он был никто, песчинка в бескрайних прериях. А теперь стал человеком, полным решимости отстоять право фермера на землю. Он вдруг с полной ясностью осознал, что их просто грабят. И кто? Человек, которого они уважали, которым они восхищались и которому пытались подражать.